В глаза посмотрел и сказал ей прощай,
Меня не увидишь ты больше.
Заглядывал в окна и цвёл Иван-чай,
И солнце светило. О, Боже!
Не шутка ли это, не розыгрыш ли?
А может, ей всё это снится?
Нет, к точке последней они подошли.
Она была только синицей
В руках его жёстких и грубых руках.
Спасала сто раз от болезней.
Не с ней он мечтал полетать в облаках,
Не стала она его песней.
Безжалостно бил он словами её:
- Не ты моя жизнь и жар-птица.
Хотелось лететь за земной окоём,
И там от обиды ей скрыться.
Журавушкой звал её некто другой,
Но так уж случилось, что этот
Затмил тогда разум и сердце собой,
Стихи ей слагал, как поэты.
Потом ни цветов, ни стихов не дарил.
Была ли любовь - неизвестно.
Теперь, говорит, никогда не любил,
Все тридцать лет жизнь была пресной...
А просто мужик вдруг пожить захотел
На старости лет с молодухой.
Совсем ничего, что давно полысел,
Зато в парике и косухе.
В руке чемодан, а в другой телефон,
Желанье забрать и квартиру.
Не розыгрыш это совсем и не сон, -
Мужик нынче бесится с жиру.