Огонь на дровах разложили мы
И закурился дым.
Его наглотались, насытились
Дымом тем завитым,
Пока кабана смалили,
Пока подрумянили так,
Что и за селом разносился
Румяной шкварки смак.
Клоки горящей соломы
Совали под окорока,
Под шею, щетиной покрытую,
Под выщеренность клыка.
Потом скребли ножами,
Потом смывали водой,
И в хату, как пьяного бога,
Внесли кабана толпой.
И ветры за нами следом
Вогнали зиму не одну,
Щенка и кота озорного,
Затеявших дома возню.
Потом сковородка шипела
И жарилась свежина,
И мать на стол высыпала
Картошку из чугуна.
После какой-то там чарки,
Я помню, беседа пошла
И про дела космические
И про сельские наши дела.
Мы были как черти чумазые
После работы такой...
И все это мне вдруг вспомнилось
На дальней земле чужой,
Когда я с друзьями делился
Домашним салом с дымком,
Что мне положила мать
Когда покидал я наш дом.
Перевод с белорусского
О. Гориславской
Смаленне кабана
Максiм Танк
Агонь на дрывотні расклалі мы,
I закурыўся дым,
Якога тады наглытацца
Прыйшлося нам усім,
Пакуль кабана смалілі,
Пакуль падрумянілі так,
Што і за сялом чуваць быў
Духмянай скваркі смак.
Вехці з гаручай саломы
Падкладвалі пад кумпякі,
Пад карак, пакрыты шчацінай,
Пад вышчараныя клыкі.
А потым скраблі нажамі,
А потым змывалі вадой
I ў хату, як п’янага бога,
Ўняслі кабана грамадой.
Следам вятры за намі
Ўвагналі зіму не адну
I цюцьку з катом памаўзлівым,
Якія ўзнялі мітусню.
А потым шыпела патэльня,
I смажылася свежына,
I маці на стол высыпала
Бульбы гару з сагана.
Пасля там нейкай чаркі,
Я помню, гамонка пайшла
Пра розныя справы касмічныя,
Пра розныя справы сяла.
Былі мы, як чэрці, мурзатыя
Пасля работы такой…
Усё гэта мне прыгадалася
На дальняй зямлі чужой,
Калі я з сябрамі дзяліўся
Дамашнім салам тым,
Якое мне маці паклала
Перад падарожжам маім.