Глаза твои безмолвствуют и снятся,
как приговор, предчувствие конца.
Тебя все ветры робко сторонятся,
а дождь боится твоего лица.
И никому за ровным, чёрствым взглядом
не разгадать, что спрятано внутри.
Твои слова грохочут камнепадом,
но это ни о чём не говорит.
Твой каждый выдох пополам расколот,
и в каждом взмахе всхлипывает плеть.
И мелкой дрожью проступает холод
из тех глубин, где нечему болеть.
И звук шагов, рассыпанных по тверди,
сбегает вниз ознобом по спине.
Просить огня нельзя под страхом смерти,
и длится ночь, и нет её темней.
Твой мир для всех – закрытая страница,
ты сам не помнишь, есть ли там душа.
Здесь навсегда положена граница,
никто её не смеет нарушать.
А я иду – безумно и отважно,
никто не смеет – мне бы быть, как все.
Но умереть ни капельки не страшно,
добравшись к той запретной полосе,
где в кандалах, не знающая света,
не поднимая содранных колен,
молчит Любовь – без срока, без ответа
и без надежды сбросить этот плен.
И я иду – ни шанса отогреться,
земля хранит печать моих следов,
но ледяное вздрагивает сердце,
когда его касается ладонь.
Мне выпал знак – исконно, тонко, нежно
тебя спасать от боли и от бед.
Я вижу путь – святую неизбежность.
Но ничего не знаю о тебе…
16.03.2021
Художник Эндрю Джонс