Некий мастер из сочных колосьев и трав
Смастерил короля, Самосветом назвав.
Был король разудал и речист,
Треуголкой сложил остролист,
Шпагой сделал ячменное остье,
Нарядился на зависть колосьям.
Он умел излучать удивительный свет,
Жаждал славы, любовных и ратных побед.
И явился к нему бледно-розовый конь,
Ухом пал на готовую править ладонь.
В перестуке копыт появлялись на свет
За куплетом куплет, за сонетом сонет.
Сочинитель-король, обожавший шутить,
Как-то раз гарцевал по дневному пути.
Пригляделся — дрожит золотая слеза
На цветке, что похож на живые глаза.
И сказала роса: "Господин, я твоя,
Я умею, как ты, веселиться
И блистать, как твоя небылица".
Но не понял король эту боль, эту роль,
Эту женственность, что изначальна.
И сказал он шутя: "Я не знаю тебя", —
И росинка упала печально.
Был ли это ее молчаливый упрёк,
Но споткнулся коняга о бледный цветок.