Страх победил меня на Каширке,
в июле девяносто седьмого,
по дороге из Домодедова
в первопрестольную.
Добрую тысячу раз
я возвращался в этот день,
пытаясь понять произошедшее,
разбивал время на отрезки,
вспоминал слова и детали,
много раз переоценивал ситуацию,
чтобы понять наконец,
где и почему я тогда ошибся.
Наш самолёт сел вовремя,
купленный билет бизнес-класса
располагал к приятному полёту,
поэтому я отлично отдохнул,
вкусно покушал, выпил коньяку
и через долгих восемь часов
в прекрасном расположении духа
пошагал с трапа на выход.
Откуда он взялся под боком,
тот весёлый рыжий парень,
я только потом догадался --
он ждал подходящего пентюха,
нашёл меня, пристроился,
с виду всё выходило так,
что мы пассажиры одного рейса,
а кто там летел в эконом-классе,
разве узнаешь, летая в бизнесе?
В общем, прилип он ко мне,
завёл разговоры про Сочи,
про казино в "Жемчужной",
и тут я уж почти догадался,
что это обычный "катала",
специалист по картам,
поэтому начал вежливо
откланиваться, ища такси.
-- Такси? А вам куда? В центр?
За две сотни поедете? --
к нам сразу подошли двое,
дед-ветеран с нашивками и костылём,
брезгливый пижон в белом костюме.
Потом я восхищался тем,
как мастерски всё это действо
было ими тогда разыграно,
как разношёрстность членов бригады
усыпляла любую бдительность,
ни за что не подумал бы я,
что все эти ребята высыпались
из одного лукошка.
Нарисовался шустрый таксист,
типичный сын рабочих окраин,
то и дело щёлкавший семечки,
повёл нас к обшарпанному "москвичонку",
загрузил мою сумку в багажник,
начал убеждать меня зачем-то
сесть посередине салона,
но я упёрся и сел сбоку слева,
прямо за спиной водителя,
чем немного нарушил их план.
Но и это оказалось предусмотрено --
открывателя на двери не оказалось.
Не успели мы проехать сотню метров,
как началось: "Давай, сыграем".
Рыжий кинулся с азартом
объяснять попутчикам правила
нехитрой игры в "два короля",
Я отбивался, как мог --
не играю, мол, и всё тут,
наконец в голос взмолился:
-- Отпустите вы меня, мужики...
На пару минут в салоне
повисло зловещее молчание --
мы уже летели по Каширке,
и "каталы" лихорадочно прикидывали,
что же со мной дальше делать.
Одет я был для столицы ахово,
тёртые джинсы, битые сандалии,
футболка замызганная...
Рыжий выспрашивал --
кто, мол, куда и откуда,
но я назвался инженером.
-- Вытряхивай деньги, сука! --
визгливо заорал водитель,
которого я опасался больше всего,
приходилось мне видеть
такие же волчьи глаза
без всякой тени человеческого...
-- Ка-какие де-деньги?
-- За проезд! Ну, живо!
Знал же, куда садишься!
Штраф плати, мудак сраный! --
водила явно накручивал себя. --
А то сейчас бандитам сдадим!
Двести... За километр двести гони...
Пять штук с тебя, падла!
Вот тут-то меня и понесло.
Заблажил я со страху в голос
уже не припомню толком, что.
-- Последнее отбираете,
детям на подарки копил,
бабушка в деревне болеет,
скиньте хоть пару тысяч,
поимейте совесть,
люди же вы, а не звери...
"Каталы" в салоне скуксились,
водила с раздражением выскочил,
швырнул мне из багажника сумку,
и начал я непослушными руками
искать среди мятого белья
жиденькую пачечку денег,
нашёл её кое-как, причитаю,
а вынуть купюры не могу,
пальцы ходуном ходят...
Отъехали «каталы» метров на сто,
с презрением курят, наблюдают --
что ж я теперь делать-то стану.
На великое счастье моё,
остановился рейсовый автобус,
влез я кое-как внутрь,
ног своих не чую,
в голове туман...
Когда побеждает страх,
ты перестаёшь быть мужиком,
неожиданно для самого себя
ты с ходу превращаешься
в мерзкое дрожащее желе,
тебе хочется поскорее
забиться в дальний уголок
и там тихонько скулить,
размазывая слёзы и сопли
по грязным небритым щекам.
И я испугался,
я до сих пор помню,
как в тот жаркий июльский день,
мороз пошёл у меня по коже...
А уж в метро накрыло меня
совсем не по-детски.
Такой жути я ни до того,
ни после больше не испытывал.
Мне вдруг начало казаться,
что кругом одни ряженые,
кто-то преследует меня,
следит за мной,
перешёптывается.
Кое-как добрался я
до гостиницы "Россия",
заселился без проблем,
вроде бы немного успокоился --
и тут на тебе! –
телефон местный вдруг как заверещит,
будто бритвой по нервам!
Оказалось, это шеф меня ищет:
-- Приехал? Привёз? Приходи скорее...
Директора наши селились в "России"
обязательно с видом на Кремль,
а мы, замы -- поближе к метро, магазинам.
Битый час плёлся я
через всю гостиницу
по длинному коридору --
директор мой на понос изошёл,
все они, холерики, народ нетерпеливый.
Никогда не забуду,
как подскочил он ко мне,
несчастный, всклокоченный,
давай с жаром рассказывать,
как его в Домодедово обчистили,
таксисты, сволочи, все деньги забрали,
отняли бесценный перстень дивной красоты,
только что на юбилей ему подаренный,
и счастье только в одном оказалось --
так спешил он в столицу,
что не успел забрать деньги,
предназначенные для министерства,
и -- слава Богу! – что теперь вот
доставил их следом я.
Я взглянул на его раскрытый портфель,
в котором валялись две игральных карты,
те самые до боли знакомые мне два "короля",
и захохотал, как сумасшедший.
В моей потрёпанной сумке
под тонким слоем белья,
там, где всего лишь час назад
я судорожно пытался
вытащить незаметно
хотя бы пару купюр
из первой попавшейся пачки денег,
лежали восемьдесят два миллиона рублей.