Буреломными далями маяться,
В кровь горят руки пылью, тяготой…
В три погибели тропам кланяться,
Чтоб не били грязью да слякотью.
Разухабили в дождь увалами,
Да по тракту ходили-плакали,
Все карабкались перевалами,
Горькой водкой по ветру капали.
Не в огонь, да по слову вещему,
От лихих душегубов прятались,
По оврагам кидали вещи ли,
Татям ум заплетали, каялись.
Что ж ты плачешь, Ефим, кручинишься?
Аль не спал давеча на росстани?
Так поутру в петле и вздыбишься…
Тот поводит плечами острыми.
В бороде пеплом бесы крутятся,
Взгляд дурной, видно с горя тронулся,
У костра он сидит да хмурится,
А в вершинах ветры уж свистят.
Стынет ночь, да к рассвету катится,
А телега скрипит да охает,
Погоняет лошадку старицей,
Сам-один по дороге топает.
А в деревне кто в плач, кто в обморок,
Воротился Ефим с зарею ли,
Там лихим людям дали мы оброк,
Схоронил Петра-то он с Ильей.
Только стынет окалиной закат
А в избе льется водка по полу,
Заливает Ефим, только сам не рад…
Кто скребется ногтями в подполе.
За окном не луна оскалилась,
Там Илья пустоглазо смотрит ли,
Ветром тихо рябина маялась,
Петр ходит босой там у земли.
Наливай, убийца, полней стакан,
Наливай, да скорей нас помяни,
А к рассвету в петлю полезай уж сам,
Принял грех, так уж тяготу вслед прими…
25\VI 2021 г.