От Музы не осталось и намёка.
Напрасно ты терзал свой ундервуд.
Витийство о любимой синеокой -
ты понимал - лирический фаст-фуд.
И буквы выбегали из-под клавиш,
отказываясь вылиться в стихи.
Наброски слов с обломками заглавий
годились лишь для сельских панихид.
Глухую горечь выдавали руки -
их легкая, но видимая дрожь...
А ветер за окном кусты баюкал,
насвистывая песни, как Гаврош.