До того воскресенья, когда началась война,
Он был просто учёный, и знал про повадки птиц
Практически все. А вчера на заборе шпана
Написала (уже третий раз кряду) «Сдохни, фриц».
Он, с упорством барана штурмуя военкомат,
Получал все время отказ. «Враг стоит у ворот,-
За спиной раз услышал, - а этот немецкий гад,
Как ни в чем ни бывало, просит отправить на фронт.
Но однажды ему повезло- уставший сержант,
Пятый пункт не проверив, со слов записал - еврей...
Был он вовсе не трус. Средь первых в атаку бежал,
И был ранен на вылет уже через девять дней.
Подлечился немного, и вновь на передний край.
За полгода три раза прошёл через медсанбат.
А потом особист его вызвал к себе - «Давай
Мол, рассказывай, что ты задумал, фашистский гад.
Дескать, знаем доподлинно мы, что ты не еврей.
То, что немец, скрывать бессмысленно - вот документ...»
Было ранее утро... Май... Где-то пел соловей,
Словно нету в помине войны... И в этот момент
Начался артобстрел, и шальной немецкий снаряд
Жахнул рядом... И в ту же секунду смолк соловей...
Очнувшись, услышал он оклик - «Ну где же ты, гад..?
Если ты не фашист, то прошу - помоги... Добей...»
Вроде цел… Лишь осколок в руке, да звенит в ушах...
Особисту досталось сильнее - спину бревном
Придавило. Блиндаж засыпан землей. Дело швах -
Мысль мелькнула. Ответив- «Не ссы. Помогу... Потом,
Коль придётся...», он истово начал землю копать,
Чтобы выбраться к свету, одной здоровой рукой.
Через сутки примерно услышали - «Твою мать,
Вань, гляди- ка - земля шевелится. Может, живой
Там остался хоть кто-то..? Потом снова медсанбат...
В сорок пятом зимой, дойдя до германских границ,
Получил он письмо - мол, слежу за тобой, и рад,
что ты жив до сих пор. И пост скриптум - спасибо, фриц...
А когда отпустила его наконец война,
Он вернулся домой, и, как прежде, повадки птиц
Изучал. А когда раз в году свои ордена
Надевал, удивлялись все - надо же... Вот так фриц...