Ты говоришь со мной, приглашая
в частную библиотеку профессора социологии,
психологии, русской литературы —
дважды в неделю разбирать почту, вытирать пыль,
поливать мандариновые деревья,
задыхаться от нежности.
Собираясь в Бостон, профессор русской литературы
баюкает на руках «Чемодан» эмигранта Довлатова,
«Дар» эмигранта Набокова, и даже
русское корнями «Обещание…» Ромена Гари.
Жду тебя на рассвете, укладываю
открытки из городов, в которых нас не было,
цитаты в воображаемых письмах,
белые скатерти, обучающие принятию.
«Книга поможет тебе», —
протягивая «Искусство светлых прощаний»,
говорил ты голосом профессора социологии,
психологии, русской литературы.
В Москве оставлены «Ковёр-самолёт» Владислава Крапивина,
«Неизвестный цветок» Андрея Платонова
и целая «Половина жизни» Кира Булычева —
во избежание психологических травм
внучку, рожденную в Бостоне, решено
воспитывать на английском.