Мы сами представляемся
Себе
То безрассудно-пылкими...
То кроткими...
Вобравшими в себя
И Ад, и Рай...
В гремучей смеси
Разных двух
Кровей!..
И, именно, смешенье
Двух начал...
В "Купанье красного коня"
Петрова-Водкина,
Волнует и тревожит
Нас с тобой...
Загадкой первозданною
Своей!..
04.2009.
Нет аллегории...
А есть
Простая жанровая
Сцена...
Какую в детстве
Видел я
В селе своём
Не раз...
Есть чуть очерченный
Пейзаж...
Что незатейлив
Откровенно...
Но вящая та простота
Тревожит чем-то
Нас!..
10.06.2021.
Художественная работа Петрова-Водкина под названием «Купание красного коня» выделяется среди прочих его картин как минимум тем, что в советские времена она была известно каждому. И это в эпоху безусловного торжества соцреализма!
Эта картина впечатляет размахом и яркостью красок. Цветовой выбор построен вокруг контраста красного и синего. Также заметно типичное для символизма уплощение форм вместе с заполнением большей части холста одним и тем же тоном.
Процесс купания лошади — обычная ситуация для русского быта того времени, а потому достаточно распространенный сюжет в живописи того времени. С лошадью частенько ассоциируют Россию, ее историю — достаточно припомнить небезызвестную «птицу-тройку» Гоголя или «степную кобылицу» А. Блока.
Багровый конь на этой картине понимается зрителем точно так же — как аллегория с Россией, вырывающейся из рук молодого наездника, еле справляющегося с вожжами. Стоит добавить, что цвет коня отнюдь не является отсылкой к победившим в 1917 году большевикам.
На самом же деле, этот цвет — символ агрессии и опасности. Кроме того, «красный» – архаичная форма слова «красивый». Дело в том, что художник часто использовал в живописи технику и цветовые решения, характерные для русской иконописи.
Сюжетным, цветовым и композиционным центром картины безусловно является конь. Он так огромен, что даже не виден в полный рост, он просто не помещается на полотно целиком. Он буквально излучает мощь. Огненно-красный, кроваво-красный конь на этой картине делает ее совершенно нереальной. Он будто сознательно позволяет наезднику на себе удержатся. Его зрачок, устремленный в сторону зрителя, создает необычное чувство, будто животное думает о чем-то немыслимо важном, будто знает что-то очень существенное, но мы, людям, не в состоянии его услышать.
Молодой парень без одежды, сидящий верхом, подчеркивает окрас коня еще сильнее и еле сдерживает его вольный порыв. Эта своенравность животного усиленна концентрическими кругами на фоне его копыта, в то время как остальное водное пространство находится в состоянии спокойствия.
На полотне присутствуют еще две лошади — оранжевая и белая — тоже с ездоками, но именно красный нарисован крайне четко и детально, в то время как лик наездника изображен достаточно схематично. Про береговое пространство и говорить нечего: выгнутый по немыслимой дуге он скорее напоминает абстракцию.