ДВАДЦАТЫЙ ВЕК ИМЕЕТ МНОЖЕСТВО ЭПИТЕТОВ,
НО
НЕТ СОМНЕНИЯ, ЧТО ОН ЯВЛЯЕТСЯ
ПРЕЖДЕ ВСЕГО
И ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ
ВЕКОМ СОЦИАЛИЗМА,
ЧТО
ИМЕННО В ЭТОМ ВЕКЕ СОЦИАЛИЗМ -- САМЫЙ
ПРОГРЕССИВНЫЙ СОЦИАЛЬНО--ЭКОНОМИЧЕСКИЙ
СТРОЙ -- СТАЛ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ.
ЗНАЧЕНИЕ СОЦИАЛИЗМА НАСТОЛЬКО ВЕЛИКО, ЧТО
КОНСЕРВАТИВНЫМ СИЛАМ НЕВОЗМОЖНО НЕ ТОЛЬКО
ЗАМОЛЧАТЬ ЕГО В СВОЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, НО -- ЧТО,
ВОЗМОЖНО, ПАРАДОКСАЛЬНО -- НЕВОЗМОЖНО НЕ
ОБРЯЖАТЬСЯ ПОДЧАС В ЕГО ОДЕЖДЫ.
В САМОМ ДЕЛЕ, СОЦИАЛИЗМОМ СЕБЯ НАЗЫВАЕТ
ТЕПЕРЬ ЧТО УГОДНО, НАЧИНАЯ ОТ ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ПАРТИИ МОНОПОЛИСТОВ И ЗАКАНЧИВАЯ
ОРГАНИЗАЦИЯМИ САМЫХ НАСТОЯЩИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ
АВАНТЮРИСТОВ.
ЕСТЬ В ЭТОМ БОЛЕЗНЕННОМ ЯВЛЕНИИ ЧТО-ТО
ОДНОВРЕМЕННО САРКАСТИЧЕСКИ--СМЕШНОЕ И
МРАЧНО--ТРАГИЧЕСКОЕ.
ЭТОМУ СТРАШНОМУ ЕДИНСТВУ И ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Комната смеха
КОМНАТА СМЕХА
С Ц Е Н А 1
Странные и золотые, на месте текущие в разные стороны звёзды – робкие и трепещущие язычки пламени свечей одиноки в темноте.
Внезапно вспыхивает новая большая свеча – это появляется из-за тёмного предмета человек в длинной мантии, на вытянутой руке выносящий свечу в комнату, уставленную, как видно, кривыми зеркалами.
-- Да. Я – король.
Я – сказочный король.
На лбу мозоли от короны.
Мне тяжело порой
Людей казнить,
Но что поделаешь,
Когда сидишь на троне?
Власти нить
Над пламенем свечи
Коптится.
Мне ночью снится
Кровь. В висках стучит.
Но что же?
Я ничего не в силах изменить:
Я – сказочный король.
Да. Я – король.
Он бос и как-то неуклюж, его отражения извиваются в кривых зеркалах, то перетекая из одного пятна в другое, то конвульсивно дёргаясь и разрываясь на куски…
-- На самом деле - не король я, -- задумчиво говорит он самому себе. – Что скажут мне смешные зеркала? Который раз я прихожу сюда, надеясь в искривлённой пустоте найти отгадку прежнего гаданья… Корона из свечей! Кровавый глаз из чёрной бездны! Напишет ли огненной рукой судьба мне предсказание сегодня?
Потрескивают свечи в темноте. Он ставит перед зеркалом свою свечу и усаживается на низкий грубый табурет.
-- Горите, звёзды… Смотрите, зеркала кривые, на меня…
Его лицо вдруг озарилось отражённым в зеркале огнём… Принц, сам принц Куфру, во всём напоминающий Леонова, московского актёра того же века, смотрел на себя в зеркало.
-- Я беспокоюсь, что самое большое стадо моих лет ушло уже на запад, а с восхода всё еще не греет меня солнце славы. Я – Премьер--Министр, фактически вся власть в моих руках, а этот лучезарный меланхолик купается в лучах всемирного признанья! А чем я хуже? Ужели я не тоньше разбираюсь в невидимых узлах политики? Он мне мешает устроить на наших островах Аркадию… Он не прав! Король Муркл Первый, чтоб его ветром сдуло! Х--м. этот Муркл явно не нравится многим… г-м, солидным государствам… своими левацкими… нет, это слишком смело…… сказано… плебейскими… постой… неаристократическими замашками… Да--да, им недовольны. Он часто смотрит не туда, слишком часто. Ориентируется, политически выражаясь, на непоименованные страны.
Принц Куфру кутается зябко в свою мантию, потирает босые ноги друг о друга и пристально вглядывается в зеркало, берет в руку свечу, поднимает её и вертит головой, словно пытаясь рассмотреть свой затылок.
-- Молчит Корона! – кричит он и хохочет.
Внезапный порыв ветра гасит все свечи, всё исчезает в темноте, и только хохот, безумный хохот немолодого принца бьётся в звонкий лом кривых зеркал.
С Ц Е Н А 2
Ослепительное солнце Юпитером палит стройно лежащих в одинаковых позах, оперевшись на правую руку и согнув в колене левую ногу, подозрительных мужчин в уничтожающе-чёрных очках. С сигарами. Разумеется, эти немолодые на 70% мужчины одеты в пляжные ансамбли, или, попросту, не совсем раздеты, потому что лежат они на персидских подстилках и циновках, вокруг них пышет жаром золотой песок, который вылизывает голубая льстивая волна.
Среди них не без труда узнаём мы принца Куфру, ничем не выделяющегося, вплоть до густо-вишнёвого цвета ногтей на пальцах ног.
-- Джентльмены! – с неуловимым английским прононсом сказал принц, не вынимая сигары. – Я пригласил вас сюда по важному делу и благодарю за отзывчивость и понимание ситуации. Как бывший капитан королевской гвардии, то есть как солдат, я буду прям и, следовательно, краток. Сердце моё обливается кровью, глядя, как родина катится в пасть оранжевому крокодилу. Народ стонет от беспорядков, а глава государства только и ждёт, чтобы отдать страну коварным плебеям. Я и мои единомышленники решили в ближайшие дни свергнуть тирана и восстановить порядок и демократию. А также справедливость, -- добавил он, подумав, что наследным принцем является пьянчужка Укруфф, недостойный короны по всем статьям.
-- Если я правильно Вас понял, -- с тем же английским акцентом вежливо проговорил проговорил один из загорающих, -- Вы намерены арестовать законного короля?
--… Узурпировавшего власть, -- продолжил Кофру.
Дипломаты вежливо промолчали, оценивая последние заявление не то как шутку, не то как глупость.
-- Ваша Светлость не может не знать, -- осторожно сказал другой дипломат, не меняя позы, -- что для перемены курса существуют и другие средства…
-- Знаю, знаю, -- почти грубо перебил принц, оставаясь, тем не менее, почти неподвижным. – Однако я знаю и то, что так называемые другие средства были пущены на ветер.
Все с непроницаемым видом оценили каламбур местного деятеля.
-- Каковы результаты? Где наша… я подчёркиваю, наша, где наша решительность? Что, мы так и бросим родную землю? Я поеду выращивать обезьян или тратить свои миллионы между Пиццей и Капуей?
-- Вы раздражены, принц, -- солидно заметил один из загорающих, дипломат с бородкой клинышком, которого все уважали так, что при его словах переставали пыхтеть сигарами. – Я понимаю, этого размазню надо, конечно, послать подальше, а его наследника усадить не на трон, а на самолёт и взорвать где-нибудь над океаном, где водятся акулы… Но, мой друг, не забывайте и другой справедливости, не забывайте о демократии.
Принц кисло поморщился, но сигаретой постарался не пыхтеть.
-- Вам кажется, мой принц что я витаю в облаках идей, хотя я мог бы напомнить о своих военных делах в некоторых странах, заросших бамбуком и рисом, а так же другими растениями, сплетение которых называется джунглями. Итак, я тоже солдат, значит прям и груб, и это извинит меня. Раскинем карты сегодняшнего дня. Вы можете обставить столицу танками так, что каждое бунгало будет под дулом пушки… Мы можем поднять Вашу родину в воздух – и всё станет спокойно. Конечно, будут неприятности, беспокойство, хлопоты – это с одной стороны. И это будет не очень гуманно – с другой. Люди – вот сырьё, которое имеет ценность среднюю между нулём и бесконечностью, т.е. неопределённую ценность. Было бы весьма печальным, если бы Вы решили скормить акулам всех своих соплеменников. Это очень-очень, -- дипломат сделал артистическую паузу, -- плохо. Плохо – вот как это было бы.
-- Я не собираюсь уничтожать население, -- буркнул принц дёрнув коленкой. Все дипломаты слегка покосились на него.
-- Замечательно. А знаете ли Вы… впрочем, к чему риторика? Вы не можете не знать, Ваша светлость, что Ваши верноподданные покраснели от макушки до анального отверстия и ниже… и глубже. То есть, Ваш переворот обострит ситуацию настолько, что лучшим выходом для всех нас будет уничтожение Ваших милых островов…
-- Мой друг, -- каким-то новым тоном произнёс принц Куфру. – Я и собрал вас всех здесь, чтобы вместе подумать…
-- Очень-очень мудро, -- одобрил третий дипломат, обладавший правом голоса
-- Ну, так вот что мы решим, -- не меняя позы подвёл итог дипломат с бородкой. – Доведите до сведения своих сторонников, что они являются подпольной социалистической партией и совершите народную революцию… Вы как лидер партии революционный народ и восстановите демократию. Этот вариант, по-моему мил и современен.
Непроницаемый вид дипломатов не позволил заметить их одобрения. Лишь с сигары удивлённого принца на персидский коврик падает пепел…
С Ц Е Н А 3
Снова темнота с плаваньем пламени свечей, плавным и волнующим, снова кутерьма кривых зеркал во внезапном светлом приходе принца, обутого на этот раз в лёгкие тапочки.
В комнате кривых словно призраки застыли в подобострастных позах безликие фигуры.
-- Товарищи! – начал принц, и все вздрогнули. Как-то резко и вместе. -- Я повторяю: товарищи, -- зловещим голосом повторил Куфру, и головы ушли в плечи совсем по-черепашьи. – Объявляю седьмой съезд подпольной социалистической партии открытым. До вашего сведения довожу, что мы решили социалистическую революцию провести сегодня в полночь. Всем быть на местах согласно плана «Би--Зет», который меняется только в одном пункте: никаких переворотов – только народные революции. Я –Председатель партии и Революционного совета. Вы понимаете, что тот, кто не сумеет вовремя перестроиться, будет предателем со всеми вытекающими? Разойтись!
Бесшумные тени исчезли, остался Куфру со своими кривыми зеркалами. А ночь, душная ночь, шла к своему страшному часу.
С Ц Е Н А 4
Куфру шёл длинными коридорами, устланными коврами, заставленными, словно статуями, кривыми зеркалами, в вытянутой руке держал он длинную свечу, другую руку спрятал за спину… Лицо его было стыдливо-разбойничьим, нечесаный парик был нелеп, ночная рубашка, тащившаяся по коврам, была прикрыта короткой пурпурной накидкой типа джинсовой куртки.
В покоях короля Куфру встал на пороге… Король не обернулся и ничего не сказал. Он стоял посредине комнаты неподвижно, будто нарочно тренируясь выполнять получше роль мишени. Кофру перетоптался босыми ногами на месте и, наконец, сказал спокойно и без волнения в голосе:
-- Ваше Величество! Интересы безопасности требуют следующего…
В его руке блеснуло что-то никелированное и маленькое. Тщательно прицелившись принц выстрелил. Король беззвучно упал лицом в ковры, лицом, которое мы так и не увидим.
Откуда-то появился врач, присел возле тела и попытался нащупать пульс.
-- Ну, что там? – нетерпеливо спросил Куфру, стоя в той же позе с пистолетом.
-- Надо бы для надёжности ещё разок, -- неуверенно ответил врач.
-- Генерал! – негромко позвал принц Куфру.
-- Я здесь, -- явился генерал.
-- Помогите бывшему королю, мучается старик.
-- Тут же врач, Ваша Светлость!
-- Пристрелите, чёрт возьми!
-- Кого – врача?
-- Можно и врача тоже…
-- Ваше Величество! – врач явно почувствовал себя не в своей тарелке, он ошибся в обращении в сторону завышения, точно также как мы льстим порой пожилому сержанту ГАИ, называя его лейтенантом.
-- Ладно, -- поморщился Куфру. – Врача не надо.
-- Надо бы судить подлеца, -- задумчиво произнёс генерал, не вынимая пистолет и не решаясь стрелять в лежащего без сознания короля.
Куфру без всякой мимики выстрелил в генерала.
Врач вздрогнул.
Принц посмотрел на него:
-- Ну, дружок, ты же медик. Уколи его чем-нибудь.
Врач оттёр со лба пот, не всегда выступающий даже самой душной ночью у жителей этой страны и слегка дрожащими руками достал шприц.
Не глядя на Куфру, он разбил какую-то ампулу и набрал немного в шприц.
Всё это он делал медленно и тщательно… а затем уколол короля и генерала.
Генерал приподнялся, странно изогнулся и тяжело упал в ковры.
Куфру подошёл поближе и прищурившись взглянул на трупы.
-- Что - жизнь и смерть? Ничто! Хороший политический рецепт. Кошмарная картина… Такую раз увидеть – и сойти с ума… -- Он замолчал, осматривая пистолет.
-- А сколько там ещё патронов! Куча! Ну, как там наши?... Точно?
-- Точно, Ваше Величество, -- голос у врача переменился, сдавило, видно горло воротом.
Принц встал за его спиной и приставил пистолет.
Врач вздрогнул и оцепенел…
Можно было бы кричать! Бежать! Ведь только что ты жил! Дышал! Но смерть уж обняла и заглянула в душу…
Что граница между жизнью и смертью? Щелчок осечки? Туман в зрачках? Туманный холод? Или холодный ствол пистолета и твоя уверенность, что он не раздумает? Смертельная тоска в лопатках?
Куфру стреляет: раз, два, три.
-- Нельзя ему жить… Насмотрелся, бедолага… После таких картин можно подлецом стать. А в общем всё красиво… Революция совершилась. Охрана!
Как из-под земли возникли три здоровенных лба с ручными пулемётами наперевес.
-- Тут произошла революция, -- Куфру кивнул на трупы. – Победил социализм, -- принц ткнул себя в грудь пистолетом. – В жаркой схватке полегли герои революции, -- он указал пистолетом, -- генерал Убдур и доктор Хавр. Власть перешла в руки народа, -- он помолчал. Охранники спокойно стояли перед ним. – А я – уполномоченный народа. Вас я назначаю секретными генералами… пока. Потом рассекречу, а то мои родственники и генералы подымут вой, что и без вас слишком много, -- Куфру задумался. – Ну, сократить число их… потом. А официально назначаю вас Живыми Героями Революции. А сейчас отволоките трупы Героев Революции и короля изменника в сад, завтра рассортируем, героев похороним с почестями… Нет, короля, пожалуй, сейчас там и закопайте, незачем дразнить гусей… Ступайте.
С Ц Е Н А 5
Комната с зеркалами полностью освещена, в мягких креслах сидят дипломаты в облегчённых тропических фраках, с сигарами.
-- Этот болван ещё наломает дров, -- не заботясь об этикете мрачно говорит какой-то незнакомый тип, видимо, военно-морской атташе одной из маленьких стран, не имеющих выхода к морю.
-- Не переживайте, Лопсих, -- добродушно улыбается дипломат с бородкой клинышком. – Всё образуется, ошибки молодости.
-- Старому пентюху скоро шестьдесят, а у него ещё молодость! – возмущается моряк.
-- Молодость не у него, -- патетически восклицает дипломат с непроницаемым лицом, -- она у революции!
-- Браво, Вислинг! – дипломат с бородкой даже улыбнулся.
Дипломаты вежливо зааплодировали.
В дверях появился принц… или король? как правильно? Словом, вышел товарищ Куфру. Дипломаты встали.
-- Приветствую вас, господа, от имени народной Революции, -- лицо у Куфру спокойное, но озабоченное. – Спешу заверить вас, что Революция и я будем верны демократии в её наилучших образцах, которые наблюдаются в ваших образцовых державах… я нарочно пригласил сюда не всех дипломатов, чтобы заверить вас, что я и Революция будем смотреть в вашу сторону!
-- Вы закончили? – холодно осведомился дипломат с бородкой.
-- Да, -- пожал плечами Куфру, позируя перед кривым зеркалом.
-- Товарищ принц, -- продолжил ледяным тоном посол. –- Что за хреновину вы устроили? Это по вашему Революция? Вы что, книжек не читаете? Короля зарезали…
-- Да не резал я его, не резал, -- резко замахал руками Куфру и поморщился. – Короля я грохнул при попытке… Он сопротивление оказал народу, -- Куфру подбирал слова. – Пытался нападать на завоевание народа! Подверг угрозе завоевания Революции!
-- Помолчите, -- остановил его жестом посол. – Вы не могли бы вооружить человек пятнадцать и пострелять немного по охране? Не могли немного побомбить дворец?
-- Жалко, -- вытирая пот со лба, вздохнул Куфру.
-- Тьфу, зараза, -- тихо процедил сквозь зубы военно-морской атташе.
-- Ладно, -- смягчился дипломат с бородкой. – Что теперь делать? Давайте исправлять положение…
-- Э, это я разом! – оживился принц. – Сейчас народ будет праздновать Революцию!
-- Идите к народу! – напыщенно сказал какой-то неприметный дипломат и комната опустела, опустели зеркала.
С Ц Е Н А 6
Улица столицы Ла Корона. Рядом с великолепными бунгало зажиточных горожан, внутри которых виднеются шведские мебельные гарнитуры и ровные зеркала из Венеции, теснятся сплетённые из пальмовых листьев корзинки -- хижины бедняков. Внезапно на улицу из-за жилищ выбегают одетые в джинсовые брюки с накладками «а ля набедренная повязка» и батистовых хипповках граждане, мечутся по сцене, роняя с курчавых париков перья и кричат что-то невыразимое. За ними выскакивают полисмены в полной выкладке, с дубинками, с алой перевязью через плечо с надписью «Агент Революции», нещадно бьют людей, сгоняя их в угол сцены.
1-й Агент Революции:
-- Вот этого, этого, этого… В сторону! И этого! хватай контрреволюционеров!
Полисмены выводят четверых и куда-то уводят. Оставшиеся граждане моментально разбегаются, сцена пустеет.
Через мгновение раздаются крики, снова выбегает толпа, её сгоняют полицейские, снова выуживают «контрреволюционеров» и уводят.
Снова сцена пустеет и на ней появляется отряд «агентов революции».
2-й Агент Революции:
-- Как сквозь песок провалились! Где их искать теперь? Может быть пошуровать по хатам?
-- Разгневаем бога Магалама! – в ужасе кричат полисмены.
-- Ну, это не так страшно, -- успокаивает их 2-й Агент Революции. – Если мы разгневаем короля Куфру…
-- Не короля, -- поправляет самый высокорослый полисмен, -- а товарища.
-- Вот именно… Если он разгневается, то на амба! Каюк! Хана!
-- У-у-у-у!
Полисмены мигом бросились в бунгала и принялись выволакивать оттуда спрятавшихся жителей.
-- Тут один с книжкой!
-- Картинки есть?
-- Нет!
-- Книжку сжечь! Его тоже…
-- Я учитель математики!
-- Сейчас ты узнаешь математику, контра!
-- Тут ещё один – со скрипкой!
-- Давайте его сюда!
Арестованных повели, остальные пошмыгали в бунгала, и улица вновь опустела. Пронёсся по ней очумелый петух и тоже скрылся за кулисами.
С Ц Е Н А 7
У калитки дворца обнявшись стоят Девушка с Юношей, разумеется в джинсах, она в короне, он без грима.
-- Милый Ив, мой милый Ив! Я понимаю, что любовь свободна, а брак – мещанство. Но, пойми, я всё-таки принцесса. Родственники – народ горячий, они съедят нас в прямом смысле! Если бы речь шла о браке, то можно было бы как-то это обставить, особенно сейчас, когда отец произвёл революцию…
-- Никакая это не революция! – сердито перебил её Ив.
-- Тише! Тише! Молчи!
Она приложила руку к его губам и умоляюще посмотрела на него.
-- Королевская дочь боится! – возмутился Ив. – Пора тебя избавлять от этих оков палеолита! -
-- Давай лучше помечтаем, Ив!
Из-за угла выглянули два агента Революции, перерглянулись между собой и быстро подошли к влюблённым. Не говоря ни слова, они схватили парня и поволокли за угол. Принцесса от неожиданности оцепенела, а когда бросилась вслед им… тотчас вернулась, громко плача:
-- О, море! Они исчезли! Что делать? Они всех расстреливают! Отец! Отец! Только он может спасти Ива!
Принцесса, вся в слезах, бросилась во дворец.
С Ц Е Н А 8
Стена королевского дворца. Полисмены подталкивают к ней буквально запеленованных верёвками людей с кляпами во ртах и завязанными глазами, выкатывают пулемёт со щитком и стреляют, потом оттаскивают трупы за кулисы. Так несколько партий.
Внезапно на сцене появляется Куфру.
-- Какого дьявола! Шумище такой, невозможно работать! А-а-а! Стенку попортили! Теперь надо штукатурить… Ну, работнички! Кто вас надоумил!
1-й Агент Революции:
-- Ваше Величество! Выполняем Ваш приказ: контрреволюцию к стенке!
-- Болваны! -- Куфру даже покраснел… или позеленел. – Болваны! Что, стенки другой не нашли?
-- Так точно, Ваше Величество, в королевстве, то есть в республике больше стенок нет! – рявкнул полисмен.
-- Ну, болваны, ух, болваны! Постройте, в конце концов новую стенку!
-- Слушаемся, Ваше Величество! товарищ Куфру! А контрреволюцию куда?
-- Тупые, как кокосы! Пока закапывайте в песок, только голову оставляйте, а то задохнуться! -
-- Р-р-р-ро-та! – гаркнул 1-й Агент Революции. –- На постройку Революционной Стены – шагом – арш!
Полисмены громко протопали по сцене и ушли.
Куфру подошёл поближе к стене, с сожалением поковырял пальцем выщербленную пулями и залитую кровью стенку:
-- Болваны! Теперь придётся делать ремонт.
С Ц Е Н А 9
В комнате смеха собралась аристократия – родственники принца Куфру и верный его семье генералитет.
Куфру лезет в сейф и достаёт листки бумаги.
-- Кто будет писать протокол съезда?
Одна из дам в лорнете протягивает руку.
-- Пиши, Элла, что-нибудь пиши, но покрасивее, это для истории. – Куфру отдаёт ей листы. – Итак, объявляю съезд открытым…
В эту минуту вбегает, плача, принцесса.
-- Что такое, моя девочка? – Куфру даже привстал. Он так нежно посмотрел на дочку… Да, точно , он её любит. – Что случилось? Что стряслось?
-- Они… схватили… Ива…
-- Какого Ива? – удивился Куфру.
-- Ива…
-- Успокойся, доченька! Эй, воды! Что за Ив?
-- Мой… парень!
-- Кто? – заорал принц, свирепо вращая глазами.
-- Агенты! – еле вымолвила сквозь слёзы дочь. -
-- Агенты Революции? Не может быть! Наркомбокра ( Народный Комиссар по борьбе с контрреволюцией)!
-- Я! – вытянулся в струнку генерал помоложе.
-- Что за чушь? Ты хоть разбираешься, кого расстреливаешь?
-- Конечно, товарищ принц! Этот Ив Сулугуни – студент и смутьян, лидер контрреволюции и читает книжки! При покойном короле митинги устраивал!
-- Измена! – не своим голосом закричал Куфру и, путаясь в мантии, начал рыться в карманах. Наконец, он выхватил пистолет и выстрелил в наркомбокра.
-- Кто будет комиссаром? – Куфру обвёл присутствующих пистолетом. Из-за портьеры появились охранники с пулемётами.
-- Наверное, я, -- вызвался один хитрец в штатской пижаме.
-- Какие меры примешь?
-- Ясно, товарищ принц Ваше Величество! Немедленно освобождаю выдающегося революционера Ива Сулугуни, представляю его к награде, расстреливаю саботажников, выдающих себя за Агентов Революции, произвожу чистку аппарата, засоренного предателями!
-- Молодец, топай! Не опоздай!
Новый наркомбокр выбежал из комнаты смеха.
Телохранители бесшумно скрылись за портьерами.
-- Так вот, -- мрачно произнёс Куфру. – Пусть все знают, что наша дочь -- такая же социалистка, как и все мы. Так что все преступления против неё мы будем рассматривать как преступления против народа… Иди, дочка, гуляй. Твоего Ива приведут к тебе… Только скажи ему, чтобы никуда не выходил из дворца: ещё пристрелят контрреволюционеры… Он нам и тут пригодится… Я, пожалуй, сделаю его комиссаром по науке, и, как его там… Всякой такой ерунде. Иди.
Принцесса плача идёт мимо кривых зеркал.
С Ц Е Н А 10
На улице полиция сгоняет народ на всенародное ликование и траур по случаю Революции и гибели её героев.
В бронированном автомобиле, нахохлившись, сидел принц Куфру, исподлобья взирая на это ликование. Вокруг машины шли три телохранителя с ручными пулемётами наизготовку, в бронированных жилетах на голое тело, на груди – ленты с надписью – «Уцелевший Герой Революции».
Автомобиль медленно скрылся за кулисами.
Из-за другого угла два полисмена волокут Ива. Из бунгало выскакивают пять Агентов Революции, стреляют в конвоиров и развязывают Ива.
-- Интересно! – удивился Ив. – Что, раздумали меня расстреливать?
-- Тебя как Героя Революции велено освободить, -- услужливо ответил 2-й Агент Революции.
-- А! Спасибо, я пойду…
-- Нет, велено во дворец.
-- Не хочу я во дворец!
-- Приказ товарища Куфру.
-- Не пойду!
-- Проводите Героя! – махнул рукой старший, Агенты Революции мгновенно скручивают студента и волокут его за кулисы.
На улице появляются прохожие, опасливо озираясь они перебегают от бунгало к бунгало. Оживляется.
Внезапно появляются Агенты Революции, дубинками сгоняющие толпу в уголок.
-- Так! – на сцену выходит мужчина в пробковом шлеме и длинных парусиновых шортах. – Толпа, а ну – слушать меня! Я не из лучших болтунов – академиков, но надо вас уразуметь… Тьфу! Образумить! Значит так! Наше собрание как бы открыто! Молчать! Дикари! Не могут вести себя на собрании… Вы меня как бы избрали депутатом. Молчать! С этого дня вам всем замечательно живётся… Молчать, твари! Я вам вот что скажу: надо работать и работать, ни о чём больше не думать… Кому думать – найдётся, например, мне. Молчать! Вы, скоты взяли власть в свои руки… Должны строить этот… как его… социализм! Вот. Заморился с вами… Проголосовали… Эй, ты, скотина, куда руку тянешь? Спросить? Спрашивай, если не боишься!
-- Это Маркса будем теперь исповедовать?
-- Кого-кого?
-- Маркса?..
-- Свинья учёная! Студент? Пока ты ещё жив – поясняю: Христа будем проповедовать и вашего бога Магалана! Ясно? – Расстрелять его! Зараза! Напридумывают мне ещё богов! Ух, всех бы перестрелял неарийцев! А ну, скоты, на работу – стройсь! Будете работать назло контрреволюции! Ага! Этого ещё прикончите… и того, с усиками: ухмыляется. Что? Безумный? Тем лучше, может поумнеет. Ну?!
-- Стенку ещё не построили…
-- Господи, всему вас учить… Это очень просто: берёшь перочинный ножик…
С Ц Е Н А 11
В комнату с кривыми зеркалами впихивают связанного Ива. Он падает на пол, встаёт и осматривается.
-- Вот это да! – Ив потирает ушибленную руку. – Гниды! Ровные зеркала их не устраивают! Боже, здесь и я становлюсь уродом! Прочь, прочь из дворцов! На волю, на воздух!
Входит принцесса и бросается ему на шею с радостным криком.
-- Ив! Жив!
-- Они всех расстреливают!
-- Перестань, Ив! Побудь хоть немного со мной! Обещай, что никуда не уйдёшь из дворца!
-- Линда! Надо убедить твоего отца… Он приказал всех расстреливать.
-- Ив, умоляю, молчи! Мы ничего не понимаем! Жизнь жестока, пусть будем живы мы!
-- Пусть будем живы мы? – горько говорит Ив. -- А что будет стоить эта жизнь? Зачем мы будем живы?
-- Любить! Ив, ведь мы любим!
-- А мёртвые? Они тоже все любили!
-- Ив, я ничего не знаю!
-- Я не могу обещать ничего. Я ухожу.
-- Не надо, Ив! Тебя убьёт охрана дворца! Ну, подожди хотя бы несколько дней!
-- Дней! Одного дня хватит, чтобы расстрелять всех!
-- Ив, ведь не может быть такого, чтобы расстреляли всех. Юноша отстраняет её от себя и пристально смотрит в глаза.
-- Не всех? Но даже если убивают только одного, который любит… тебе не жалко?
Принцесса плачет:
-- Ив, не уходи. Тебя убьют!
-- Ты защитила меня, спасла от смерти. Но разве другие не нуждаются в защите?
-- Их защитят те, кто их любит! А ты… Ив, умоляю, теперь ты должен спасти меня! Если ты погибнешь – я пропала, мне не зачем будет жить…
-- Жить! Если я ничего не сделаю, чтобы защитить тех, кого убивает твой отец – зачем тогда жить мне? И если ты этого не сделаешь – зачем тебе жить? Зачем наша любовь, если она помогает делать зло?
-- Ив! Умоляю! Если ты меня любишь – не уходи! Мне страшно, не уходи!
С Ц Е Н А 12
Ночь. Комната принцессы.
-- Ив! Ушёл!... Его убьют, убьют! Что делать? Идти к отцу? Нет, отец его не пощадит… он не щадит никого, кроме меня! Но разве он щадит меня! Разве это мне нужно – золотая корона как клетка, золото, золото, золото! Всё, всё у меня есть, всё что ни захочу – моё! Всё мне позволено… И не хватает одного – счастья! Счастья! Даже если бы мне позволили быть с Ивом, меня с ним разделила эта кровь, которая льётся по вине отца! Словно на мне висит это! Я могу уйти, конечно…
Принцесса в задумчивости приподнимается, садится на кровати.
-- Могу уйти… К тем, кто страдает, кого стреляют, убивают, не задумываясь… Страшно? Страшно ли? А жить здесь, и всё больше утопать в крови, всё больше отделяться от мира, не жить его заботами… Какое же мне счастье предлагается взамен? Муж голубых кровей, переполненный ложью, лицемерием и презрением ко мне? Любовники, которые чего-то от меня пытаются добиться – всё без любви! А если и полюбит юный паж, его растопчут эти дикие слоны, вельможи, я знать не буду… А если выйду тайком и повстречаю там любовь… к чему ни прикоснусь – всё в крови! Я – без вины, и всё сгорит – к чему ни прикоснусь – всё кровью обагрится! Если захочу любить – должна молчать, скрываться: принцесса Линда связана с кровавым троном.
Ах, бедная Луна! Смогу ли я решиться? Что я теряю здесь? Что? Какая-то лихорадочная ночь, я не знаю, что мне делать! Что мне делать, боже? Люблю ли я? Да, я люблю, но боюсь! Я ничего не знаю!
Принцесса Линда плачет.
За что боюсь? Потерять здесь что-то? Удобства без счастья? Не найти с ним счастья? Счастья без удобств? Да что это вообще такое? Не говорила ли я всегда, что кроме счастья не хочу ничего? Или мне мало для счастья любви? Нужна ли мне корона?
Боже! Я так его люблю, чего же сомневаюсь? Считаю, что ли, выгоду свою? Это ужасно! А что же тогда мне от него ждать? Разве любила ли я его, если бы он рассчитывал всё? Считал, выгодно ли ему меня любить? Конечно, нет! Значит, я виновата перед ним! Раздумывая, я только охлаждаю любовь. Так можно задушить в себе любовь, но простительно ли это? Не хуже ли тот, кто душит своего ребёнка? Не знаю! Но это очень страшно – умертвлять свою любовь! Чтобы я стала умудрённой дамой, бабкой лет семидесяти? Нет! Гореть, гореть, гореть в любви! Сейчас мне умереть не страшно! Прав, прав Ив! Что значит моя жизнь без него? Он прав, когда сказал!
Я всех люблю!
Я решила! Ухожу!
С Ц Е Н А 13
Кривые зеркала
….
Принц Куфру расхаживает по коврам
….
Входти новый наркомбокр, знакомый нам
….
-- Всех расстреляли! Безобразие!
….
Некому починить мне телевизор! Скоро
….
Хватит расстреливать рабочих! Порпя горя
….
Торгашей – от них всё равно нет никакого
-- Ваше Величество! Рабоиче все враги, а торгаши поддерживают нас.
-- Нам учить тебя! Придумай для рабочих
….
но-воспитательные концлагеря, а не
….
Учти, деньги тебе платят
….
шкуру не снимешь!
-- Взятки гладки, Ваше Высочество…
-- Товарищ!
-- Товарищ! – наркомбокра подобострастно
….
Революционера.
Из-за зеркала безмолвно появился телохранитель
….
-- Выдь на минутку, -- насупился король, -- мне тут надо распорядиться по охране двоца.
-- Ваше Величество, -- тихо сказал верзила после того, как наркомбокра поспешно удалился в кулисы.
-- Т-с-с! Наркоомбокра подслушивает?
-- Георг и Грегор стоят на стрёме.
-- Как-как?
-- Всё в порядке, король.
-- Ну, что там?
-- Сбежали Ваша дочь и этот… Герой Революции Ив Сулугуни.
-- Ты чего? – Куфру побледнел и сел на табурет перед зеркалом. – Врёшь! А куда вы смотрели? Меня теперь эти… съедят… Ну, отвечай! Проморгали?
-- Подземный ход.
-- Там же бетон!
-- Плита бракованная, с дыркой.
-- Когда они успели?
-- Похоже, они давно пользовались этим лазом.
-- Да… Они мне не простят… Упустил их вождя! Не мог же я его привязать к её кровати! Сволочи! Ты знаешь, что теперь натворит этот Сулугуни? Он нас свергнет и повесит на единственной пальме вместо бананов!
-- Бананы не растут на пальме, -- почтительно поправил телохранитель.
-- Тебе и не понадобится расти, - холодно сказал Куфру. – Мне, к сожалению, тоже.
….
….
….
…чит и машет ему рукой.
Из бунгало наперез ей выскочсило двое агентов, хватают её и, прикрывваясь ей, тащат к автомобилю, стоящему между бунгалами.
-- А-а-а! – кричит испуганно принцесса.
-- Не стрелять! – Ив прыгнул с танка и бросился за похитителями.
Как только Ив настиг агентов, один из них неожиданно резко обернулся и в упор выстрелил в него...
Агенты быстро затолкали принцессу в автомобиль.
-- Да, надо сменить мантию на френч, - бросает мимоходом Куфру, глядя в окно на истекающего кровью Ива.
-- Не стрелять! – кричит какой-то мальчишка с пулеметом.
Машина срывается с места.
З А Н А В Е С