Я часто хожу возле смерти.
И думаю:дело -- труба...
В каком-то бессмертном конверте
Моя появилась судьба.
Как будто я вылез на крышу:
Нигде ни жратвы, ни монет.
И путь свой отчётливо вижу,
И знаю, что выхода нет.
Такие вот горькие штуки.
Коробила всех моя прыть.
За горло цепляются руки:
Им надо его перекрыть.
Мечтают мордатые власти,
Мой скромный отняв огород,
О смерти поэта, о счастье --
Заткнуть ему голодом рот.
Они не подходят к трамваю,
Жирафами рожи задрав.
А я в их ногах выживаю...
Порою...
и после отрав.
Я вызубрил жизни уроки,
Их грыз по холодным частям.
Кропаю бессмертные строки
Назло...
и не только чертям.
Слова несломимого рода
В крови еле-еле бредут.
Они не разбудят народа,
Но всё-таки мысль подадут.
Я сам себе тонкий учитель,
И сам самый строгий судья...
И всё же законченный житель:
Уж черпает воду ладья.