Смерти славная карета,
дроги для еще живых,
еду я полураздета,
космы врозь желто-седых.
Еду к моему народу:
люди видят, люди ждут,
их ни совесть, ни погода
по домам не разведут.
Им понравиться хотела –
на руки принцессу – ах! –
как болело, ныло тело
с синяками на боках.
Поднималась, опускалась
смрадной радости волна,
а уж я ли не старалась
и стыдом не стеснена!
И базарные торговки
преклонялись предо мной,
прыгавшей, плясавшей ловко
перед Францией былой.
Ах, всё ложь – одна прямая
ненависть жива в сердцах;
этого не понимая,
мы скучали во дворцах.
А теперь, седая стерва,
чернь порадую сполна –
подними! – оскалом первым
щерюсь, капает слюна.