На Земле есть масса мест, природа загадочных явлений в которых до сих пор ставит ученых в тупик.
Данная история произошла в то время, когда я учился на курсантском факультете Гуманитарной Академии Вооруженных Сил (ГАВС) (Сами мы, выпускники, до сих пор, общаясь в нашем чате, иронично называем себя – «братьями Гавс», подобно героям Диснеевского мультфильма). В тот год наш курс осенью отправили в небольшой городок в помощь колхозу на уборку урожая. В его окрестностях мы собирали в полях овощи. Первое, что мы увидели, выйдя из автобуса, – очень далекая линия горизонта. Было ощущение, что пространство здесь как будто бы расширялось, а реальность переплеталась со сверхъестественным. Верблюжьи спины холмов, величественный изгиб реки, высокий купол неба – все будто в клубящейся серой хмари. Второе, что удивило – это воздух. В центре города пахло лугом, свежескошенной травой и сломанной ивовой веткой. Обычно по городу нас всюду возили на автобусе, но однажды мне пришлось идти пешком через центр городка, и увиденным я был потрясен до глубины души. С виду захолустный, ничем не примечательный городок, с обычными серыми домами и улицами. Когда я бродил по ним, у меня возникало ощущение дикого страха. В жилах стыла кровь, и казалось, что находишься в фильме ужасов. Даже у людей не из робкого десятка от вида прохожих могли возникнуть панические настроения. Было ощущение, что по улицам ходят не люди, а мутанты. Это было неприятное зрелище, такого я больше нигде и никогда не наблюдал.
Мой взгляд искал обычных людей, но они встречались редко, в основном мимо проходили люди с разнообразными телесными уродствами: инвалиды на костылях и колясках, дауны, горбуны, карлики, плешивые, бородатые женщины, люди с различными дефектами глаз, либо с отрешенными взглядами и даже собаки здесь все были какими-то вялыми и облезлыми. Молодых, и с виду здоровых людей я почти не встречал. Прохожие были либо среднего возраста, либо пожилые, либо дети с взрослыми лицами. За время моей прогулки я не встретил ни одного улыбающегося человека, все казались понурыми и несчастными. Я, конечно, слышал, что здесь аномальная зона, и туристы сталкиваются с необъяснимыми явлениями, но до этого момента относился ко всем этим рассказам скептически.
Но как оказалось, большая часть аномальных явлений, наблюдаемых здесь, скорее всего, есть следствие тектонических и электромагнитных процессов и никак не связана с проявлениями какого-то нечеловеческого разума. Также люди здесь начинают часто болеть из-за геохимической несовместимости человеческого организма с местной средой.
Лично со мной за месяц нахождения в городке не произошло ничего сверхъестественного, а вот с моим прямым командиром – младшим сержантом Медведевым (по прозвищу – Медведь) произошло. Его с первого курса, благодаря папиным связям, а не успехам на службе, либо завоеванному авторитету в коллективе, назначили командиром отделения во взводе курсантов, и у младшего сержанта в подчинении было около десяти человек. Был он человеком немного нелепым, негибким, ведомым и, не имея должной военной выправки, он иногда с трудом соответствовал своей должности. Ещё на КМБ (курсе молодого бойца) Медведеву приходилось проводить занятия по строевой подготовке. Когда младший сержант обучал подопечных, то теоретически все объяснял верно, но с практикой у него было не все в порядке. Выполняя упражнения, Медведь выносил ногу от земли сантиметров на пять – десять, вместо положенных пятнадцати – двадцати, к тому же, без оттянутого носка, и поэтому получалось, что ставил он ее не твердо на всю стопу, а на пятку. Со стороны эти занятия выглядели комично.
В коллективе поначалу младшего сержанта уважали, но постепенно, из-за своей неординарности, он стал героем постоянных шуток, а в дальнейшем о его злоключениях даже начали слагать легенды.
Медведь много курил. Блок сигарет он выкуривал за два – три дня, правда, доброй половиной из этого он охотно делился с сослуживцами. Из положительных качеств у него можно было выделить – щедрость, отзывчивость, пунктуальность. Однако была у Медведя в характере отрицательная черта: он был тщеславным и любил приврать - «пустить пыль в глаза», видимо получал от этого какое-то особое душевное наслаждение, иногда это могло сыграть с ним злую шутку. Он очень боялся, когда его ложь вскрывалась, что это подорвет его репутацию, а так как в душе он был очень ранимым, то надолго впадал в депрессию и поэтому, чтобы избежать разоблачения врал еще больше, и одна неправда накладывалась на другую. В итоге он так запутывался, что забывал, где правда, а где ложь, постепенно превращаясь в патологического лжеца.
У женского пола он тоже особого успеха не имел, может быть, из-за недостатка свободного времени, а может, из-за неприметной внешности: средний рост, плотная фигура без развитой мускулатуры, не совсем симметричное лицо, бегающие глазки, «жидкие» усики, тихий голос. Когда у него все же получалось знакомиться, он сочинял и рассказывал о себе девушкам вымышленные истории непременно с героическими поступками, как правило, в этот момент, активно жестикулируя руками, оживляя лицо, краснея и часто поправляя свой головной убор, и при всем при этом он не вынимал сигарету изо рта. Младший сержант почему-то «вешал лапшу» про то, что он десантник (хотя мы были общевойсковиками), и якобы он часто прыгает с парашютом, и даже купил себе для пущей убедительности десантную форму. Также он всегда брал с собой на свидания пустую подпиленную бутылку и, чтобы произвести на девушку должное впечатление, рассказывая о своих подвигах, разбивал ее об голову, как это делают на показательных выступлениях в спецназе ВДВ. Но с девушкой, которая в дальнейшем стала его женой, было все немного по-другому. Медведь разбил подпиленную бутылку, а так как девушка неотрывно и с большим интересом наблюдала за ним, то он, вжившись в роль, и сам поверил в свою удаль, и спонтанно начал разбивать об голову еще и только что опустошенную им бутылку из-под пива, но та никак не разбивалась, и ему пришлось бить все сильнее и сильнее. После десятка неудачных попыток, бутылку все же удалось разбить, но при этом «десантник» разбил себе еще и голову, было много крови, и ему пришлось в медпункте накладывать швы. В итоге девушка, то ли пожалев, болезного вояку, то ли, наоборот, поверив в то, что он действительно крутой парень, согласилась с ним встречаться.
Когда их отношения стали серьёзными, «герой» стал очень бояться провала «легенды». Приходя домой в увольнение, и зная, что девушка ждет его в гостиной, он сначала через окно пробирался в свою комнату, там переодевался, затем – обратно тем же путем, и представал перед нею, как десантник – в голубом берете, в тельняшке и камуфляже с прикрепленным значком парашютиста с подвесом. Позже, когда они уже поженились, а младший сержант стал лейтенантом, ему пришлось сочинить для жены новую легенду: подходящей должности в десантных частях пока нет, и его временно перевели в пехоту и из-за этого он не носит форму десантника.
Медведь и своим сослуживцам часто рассказывал всякие байки и небылицы, и в этот раз мне и только прибывшим в колхоз однокурсникам он сходу и со всеми подробностями стал описывать странности данного городка: про русалок, кентавров, оборотней, висящих в воздухе кострах, летающих «тарелках» и других миражах. Он пытался напугать всех, что на днях наступает особая дата – пятница, тринадцатое, а так как именно в этом городке, со слов жителей, находится всем известная булгаковская Лысая гора, которую, по преданию, на шабашах вытоптали своими танцами ведьмы, то нужно ожидать больших неприятностей!
Хотя рассказывая всем байки, Медведь сам не верил в мистику, но именно в ночь на пятницу тринадцатого с ним произошло одно неприятное событие. Нас, курсантов, поселили в летние неотапливаемые жилые постройки. В каждой комнате жило по много человек, и там, как и в казармах, мы спали на двухъярусных кроватях. Внутри помещения было так сыро, что за ночь не успевали высохнуть даже промокшие портянки. Ночью были заморозки и после завтрака нас на целый день увозили в поле, а овощи утром приходилось доставать из-подо льда. Как правило, в конце рабочего дня некоторые курсанты выменивали на мешки с овощами у местных жителей шнапс (так мы шуточно называли самогон), по курсу: один мешок – одна бутылка, и после тяжелого трудового дня, втайне от командиров, после «отбоя» согревались алкоголем. Так как кружек в комнате Медведя почему-то было мало, то в них курсанты наливали воду, чтобы запивать, а пили самогон по очереди из крышечки от бутылки. От таких маленьких доз опьянение бывает более сильным, нежели от питья рюмками, а Медведь и так не умел пить, и с непривычки сильно опьянел, уснув раньше всех. Утром, увидев себя в зеркало, он изумился. Младший сержант смотрел на себя и не верил глазам, несколько раз протирал их, но ничего не менялось. «Какой дурной сон, нужно скорее проснуться»! – негодовал он. Медведев точно помнил, что сам голову не брил, ведь безволосость была ему не к лицу, но почему-то из зеркала на него глядела совершенно лысая голова. Волосы у него пропали и с лица, куда-то исчезли усы и брови, а голова в районе макушки кровоточила и болела, видимо не только с похмелья, но и от пореза.
- Чертовщина какая-то! – возмущался Медведь.
В тот момент в содеянном никто из сокурсников не сознался, смеясь за глаза над младшим сержантом. Все отшучивались тем, что это все «сюрпризы» пятницы тринадцатого, о мистичности которой он сам же всех и предупреждал. Как выяснилось позже, это над ним так некрасиво пошутили соседи по комнате, воспользовавшись тем, что он был «в стельку» пьян. Несмотря на это происшествие еще около недели, после «отбоя» младший сержант с сослуживцами продолжал выпивать «шнапс», и однажды, как говорится, «допился до чертиков», у него начались «видения». Проснувшись среди ночи, чтобы сходить в туалет по нужде, он вдруг увидел несколько чертиков. Они были небольшого роста с рожками и копытами и, не замечая оторопевшего Медведя, веселились и мирно играли в чехарду. Медведев вышел в коридор, надеясь увидеть кого-то из курсантов, но коридор был пуст, все спали, и даже как назло не было на месте дневального. Зайдя в туалет, младший сержант и там увидел чертиков. Один из них подошел к испуганному Медведю и завопил:
- Наливай!
- Чур меня, чур меня, – заревел Медведь, – сгинь нечистая!
После этого случая у младшего сержанта начались психологические проблемы. Он почти не спал, плохо чувствовал себя и днем. А с такими проблемами недалеко и до «желтого дома». Неизвестно, чем бы все закончилось, но вскоре за ним приехал отец и увез домой.
А может быть, фантазер Медведь всю эту историю с чертями выдумал, чтобы был веский повод уехать домой, и возможно, таким образом, отомстил однокурсникам за оскорбительный инцидент в пятницу тринадцатого, и все оставшееся время валял дурака дома, тогда как курс в тяжелых условиях еще несколько недель продолжал собирать урожай. Правды от него мы так и не добились, но, с его слов, после уезда из колхоза самочувствие у него сразу же улучшилось и новых рецидивов больше не возникало.
А наш курс, как оказалось, несмотря на то, что целыми днями упорно трудился в поле, собирая урожай, в итоге так ничего и не заработал. Администрация колхоза сообщила нашему командованию, что якобы все заработанные на полях деньги мы проели, и даже вышли в убыток. Это при том, что кормили нас здесь гораздо хуже, чем в нашей «родной» столовой.
В целом впечатления от посещения аномальной зоны у нас были отрицательными. Постоянная сырость, унылая погода, скука вечерами и странные жители, конечно, портили картину. Из того, что можно было вспомнить с иронией, это местные девушки, которые очень хотели познакомиться с курсантами и вечерами гурьбой приходили к нашей «казарме». Были и такие отчаянные, что приходили знакомиться даже в поле. Однако выглядели они в основном малопривлекательно, неженственно, некоторые были со спитыми лицами. И вообще, кто-то у нас пустил слух, что все местные девушки здесь ведьмы, и с ними лучше не связываться. Правда, несколько курсантов все же с ними познакомились. Одного из них, когда он был на местной дискотеке, побили гопники, а еще один курсант, несмотря ни на что, завязал здесь отношения с девушкой, и впоследствии даже женился на ней.
«Подальше от этих мест»! – думали мы, уезжая из колхоза. Хотелось скорее вернуться в родные пенаты от чуждой нам колхозной жизни к обычной армейской, где нас кроме учебы ожидали наряды, караулы, патрули и другие аспекты военной службы.