Я прожил жизнь, так что замаялся,
Её мне знать не продышать,
Я не любил, и я не каялся,
Я шёл страдая умирать.
И в муке смертной обречения,
Являлась светлая она,
Богиня смерти заточения
Любовь священна, не земна.
И спал я в ней, как в светлой радости,
Пока меня не разбудил
Изменник подлинности, сладости
И упоенья; возопил
Мир серых стен об удручении,
И о печали, о тоске
Узнал потом я в злом влечении,
О горькой тяготы вине.
Манит в пучину безразличия,
Греховной муки тяжкий крест,
Но жизнь, проста до неприличия,
Льёт в души жажды благовест.