В любви слепота и поклонение,
как ни крути — все конечно: и жизнь, и чувство.
Человек лишь временное явление,
даже если брать в расчёты его безумства.
Все масштабы, из рукотворных,
сопоставимы разве, что с ним самим.
Идеи, в большинстве своем, иллюзорны:
или Ад коптящий, или райский нимб.
Во всем что пытается осознать
ищет Творца, но видит лишь отражение.
Во всем к чему движется, есть кровать
и лёгкая горечь от отторжения.
И в глубь, и в ширь, все вырыто наспех было —
то ли окоп, то ли братская всем могила.
Вот такая любовь, вкуса сырой полыни,
так и будет всегда, как и было всегда поныне.