Человек выбирает не вечность, а страсть, то есть – смерть,
и о правильной праведной жизни уже не хлопочет.
Неизбывность качала, как в люльке, но стал он хотеть
это тесто разбухшее света и таинство ночи.
Что за скука не трогать руками божественный плод,
аромат не вдыхать и не пробовать нежную мякоть,
не отведать полынную горечь и приторный мёд
поцелуев горячих, тягучих, потом чтобы плакать?
Чтобы снова вернуться туда же откуда пришёл.
На заливе в Лебяжьем сидеть или в Солнечном где-то,
на песке рисовать набежавшей волны гребешок
и смотреть... бесконечно смотреть на бескрайнее лето.