Я жил во тьме. Ее покров,
Меня спасал от жутких снов.
И мрак, что мне слепил глаза,
Старался правду показать
И обличить всех дураков.
Мой друг и враг - Святая Ночь, -
Моя супруга, тёща, дочь.
Спасала в жизни всякий раз,
Внегда сын смерти брал указ
Меня к Царице приволочь.
А я, не знавший эту суть,
Пытаясь Бога обмануть,
Молился Свету, пощадить,
И грех Души с меня пустить,
Свободы выбрав черный путь.
Мой выбор сделан. Ночь мягка.
Как Перст Судьбы, ее рука
Огладив вихры на прощание,
Исполнив страстное желание,
Лишь отпустила дурака.
И я живу. При свете дня
Стараясь мир душой обнять.
И рад я лжи, что словно мёд,
Столь сладко запахом влечёт.
Меня так просто обаять.
В ночи же прячусь от Теней,
Что вновь зовут меня за Ней.
Я отрицая Кровь и Плоть,
Пытался Душу расколоть,
И становился лишь смелей.
Поскольку вновь, с восходом дня,
Свет гнал тьму дальше от меня.
И облепив весь мир собой, -
Медовой патокой густой,
Надеждой доброю маня.
И шел бы радостно на казнь,
В себе взрастивши Тьмы боязнь.
Смотря на мир, я был слепцом,
Злосчастный Рай мне стал концом.
И Света лживая приязнь.
Но Бог шутник. И грянул гром!
И в свете мир совсем ином.
Под тучей молний и дождя,
Смывалась патока с меня.
А в горле встал обиды ком.
Покинул Свет. Но как могла,
Меня оставить Матерь - Мгла!
Всю жизнь ей преданно молясь,
Я с ней! И плача и смеясь...
Я жил во тьме. А ночь лгала...
Живу один. Мой выбор прост,
И пусть горит последний мост.
"Не собираюсь больше сам,
Молиться вравшим Мне богам!" -
Дальнейший мой по жизни тост.
А жизнь летит. Прошли года.
Я вспоминаю иногда,
Как ласков был Ее покров,
И как хранила свежесть снов.
В которых нынче лишь тоска.
И рвётся нить. Что есть душа?
Что может сердцу помешать,
Мечтать решения поменять,
И выбор горький развенчать.
Но поздно мёртвому дышать.
Я жил во тьме. Не ведал боль.
Ее волос чернильных смоль,
Что раньше отравлял сердца,
Молитвой стал для гордеца.
Что захотел повыше роль.