Притомился атаман,
прикорнул устало,
одолел бойца дурман,
напряженье спало.
Снится поле, в поле дым,
сотня вся разбита,
ворон вещий перед ним
и с водой корыто.
Отпил ворон раз-другой,
молвит атаману:
«Наблюдай, брат, за водой,
верь, всё без обману».
Круг за кругом побежал
по воде не сразу,
следом гром загрохотал
и явилась глазу
дева юная, краса,
стройна, синеока,
русая до пят коса,
щит и сабля сбоку.
Смотрит прямо на него,
взгляда не отводит,
лик её с ума легко
атамана сводит.
Нет, не верит атаман,
деве не под силу,
морок это иль обман,
войско чтоб разбила.
Сердце рвётся из груди,
разум затмевая,
на коне уж впереди,
страстью полыхая,
мчится юный атаман,
мчится в лапы смерти,
конь под ним лихой Шайтан*,
следом сотня - «черти».
Нет, не спали на печах,
не точили лясы,
на горячих скакунах
боевые асы.
Видит поле, там стоит
дева синеока,
окоём за ней горит -
зарево с востока.
Лик светила заблестел
всей своею мощью,
скрыл от взгляда тучи стрел -
ослепило очи.
Атаман лежит во ржи,
сотня вся разбита,
то не рожь - то стрелы «лжи»…
Вновь пред ним корыто.
Ворон вещий заскучал,
глянул всё же в очи,
каркнул, что-то проворчал,
всё пропало тотчас.
Атаман открыл глаза,
небо красят лавы,
дымка спала и роса
покрывает травы.
Недалече в поле тын*
и белеет хата,
из трубы курится дым,
распахнулись врата.
Дева - очи небеса
и коса до пола,
ликом дивная краса,
описать, нет слова,
вышла в поле из ворот,
оглядела войско,
словно горсточку сирот,
молвила по свойски:
«Не ходили б вы сюда
в край мой светозарный,
не поляжете тогда
без толку, бесславно.
Зная горечь матерей,
шанс вам дам последний -
убирайтесь поскорей
из моих владений».
Поклонился атаман,
молвит своё слово:
«Одолел меня дурман,
отнял напрочь волю,
полюбил тебя, краса,
не гневись же боле.
Без тебя жизнь, как роса,
сохнет с ветром в поле.
Утоли мой жар сполна,
нежно и любовно,
коль свободна и одна,
породнимся кровно.
И пусть вотчина моя
вольная, степная
станет милой для тебя
и тебе родная».
- Вижу воин ты лихой,
не боишься смерти,
дружишь вроде с головой -
не лютуют черти.
Отправляйся же домой,
уводи ка войско,
возвратишься же за мной
скромно и неброско.
Будешь гостем дорогим
принят здесь сердечно,
ну а там мы поглядим
выйти ль в подвенечном.
Коли нрав покажешь свой
добрый и смиренный,
рада буду стать женой
и подругой верной.
Не готов был атаман
слушать дерзки речи,
в сердце грянул ураган,
словно залп картечи.
Как сквозь огненный дурман
взвился будто кречет,
выхватил свой ятаган*
и готов уж к сечи.
Видит перед ним стоит
дева синеока,
окоём за ней горит -
зарево с востока.
Лик светила заблестел
всею своей мощью,
ворон рядом пролетел -
будто бы нарочно.
Сон свой вспомнил атаман
и потупив очи,
спрятал в ножны ятаган,
пристыдился впрочем.
- Ты прости меня, краса,
вольный сын я степи,
бьются рати в небесах -
мою душу лепят.
Воин пред тобой стоит,
скуп и беден словом,
только сердце говорит,
чисто, как пред богом.
Волю выполню твою,
уведу я войско,
сам вернусь и погощу
просто и по-свойски.
Что ж, истории конец,
как вы догадались,
сладок был для двух сердец -
юные венчались.
Так, должно быть, и не раз
на Руси бывало,
крутится земля у нас,
радует немало.
*Шайтан - на востоке заблуждение, злой дух, чёрт...
*Тын - частокол или забор из вертикальных бревен или жердей.
*Ятаган - изогнутый клинок.
Фото из сети.
9/12/2020