КЛИП-ТЕКСТ
КЛИП-ПРОЗА
КЛИП-ЧЕЛО
КЛИП-ЗАРИСОВКА
КЛИП-РАЗМЫШЛИЗМ
КЛИП-ПЕРЕСМЕШНИК
================
===========
=======
.
.
.
НЕЛЬЗЯ
ПЕРЕМЕШИВАТЬ
СВОЮ ЖИЗНЬ
с ЧУЖИМИ ЖИЗНЯМИ
чтобы
НЕ ПОЛУЧИТЬ
ВМЕСТО
СВОЕЙ СУДЬБЫ
КИШУ-МИСЮ...
.
.
.
22.05.2021г. 04-26
.
.
.
http://stihi.ru/2021/04/20/389 - Оглавление - 106 психология 23. 04. 2021г
.
http://stihi.ru/2021/02/28/772 - Оглавление - 104 психология 28. 02. 2021г
.
http://www.stihi.ru/2018/01/14/1914 - Оглавление - 32 психологическая 15. 01. 2018
.
.
.
=================
из интернета
.
.
=================
Психолог Чернышев
Не погружайтесь в мир больного.
13 мая
Начало.
Живите так, чтобы помнить, что вы жили.
Решение стать психологом у меня родилось после прочтения книги Владимира Леви "Искусство быть собой", подаренной на день рожденья друзьями. Книга меня очаровала. Мне было тогда 15 лет. Но я твердо решил, что это самое удивительное, что со мной может случиться в жизни. И начал подготовку к поступлению в МГУ.
Цените свое время, оставайтесь с собой наедине.
Пенза, где я родился, вырос и учился - моя малая Родина. Я люблю свой дом, двор, свою школу. Но уровень знаний школьной программы, жизни, человеческих отношений был у меня далек от столичных запросов. С первого "захода" на психологический факультет МГУ я не прошел. Служба в армии заточила мои навыки, помогла справляться со стрессовыми ситуациями, достойно выходить из конфликтов, продемонстрировала калейдоскоп удивительных характеров и судеб. Но вот школьные знания, если не выветрились совсем, то значительно истощились. Я ощутил это тогда, когда вернулся со службы домой и встретился с друзьями - студентами ВУЗов. Я был так далек от мира, в котором уже жили они.
Дайте себе время осмысливать настоящее.
Но мечта поступить в МГУ и стать психологом - продолжала меня вести по направлению к Воробьевым горам.
Я понимал, что мне со своим протухшими во время строевой подготовки знаниями, не преодолеть барьер поступления. Но я не сдавался. Решил год поработать, а за это время подготовиться к сдаче экзаменов основательно.
Психушка.
Мой выбор работы удивил даже меня. Но меня приняли моментально, сразу после собеседования я оформился на должность санитара одной из Подмосковных Психиатрических клиник. Эта работа спасла меня от голодных мытарств по Москве и преподнесла несколько важных жизненных уроков.
"Маэстро Листопад" каждое утро встречал меня у лестницы отделения, отвешивал поклон и говорил речитативом: "Маэстро Листопад приветствует Вас", и удалялся с чувством исполненного долга так же легко, почти порхая, как осенний лист с облетающего дерева.
Маэстро - бывший кадровый военный, прапорщик, сильный и выносливый человек, потерявший здоровье на службе. После контузии он не оправился. И ушел в мир иллюзий навсегда. Он был спокойным и ясным. Но его мир был так не похож на мир обычных людей, что ему в нем не нашлось места. И он оказался в клинике без шанса выйти за ее пределы.
Дежурство по ночам разбавлял уголовник-рецидивист, весьма правдоподобно "косивший" под психически нездорового человека. Выбравший "психушку" по собственной воле, Толя "Щавель" рассказывал мне о нюансах иконописи 14-15 и 16 века, отличия в стиле письма в разных областях России и канонах живописи. С более обстоятельными и подробными лекциями я встречался много позднее, только лишь в МГУ. Шестидесятилетний преступник был пойман на месте совершения кражи икон из храма и решил, что новый срок он не переживёт и в клинике ему будет жить легче, чем в тюрьме, и ушел за стены психушки. В отделении он был авторитетом и умел управляться с неугомонными пациентами. Медсестры и санитары его ценили за трезвость ума, опыт общения с необычными проявлениями активности буйных и за филигранные навыки рассказчика. Синий от татуировок .... сидел со мной на ночных дежурствах, попивая свой, контрабандой приготовленный, "чифирок", рассказывал с не наигранной иронией о своих мытарствах по жизни. В общей сложности, в тюрьме он провел порядка 30 лет своей жизни. От отсидки до отсидки. Остальное время изучал иконопись, вычислял богатые приходы и храмы, находил коллекционеров, воровал и снова садился. Этот круговорот он ни разу не захотел прервать. И не жалел о том, что у него никого и ничего нет, ни дома, ни жены, ни детей, ни будущего. Он жил своем разгульным, богатым на приключения прошлым, возвращая себя в жизнь байками, возможно даже о том, чего не было вовсе.
Забегая вперед скажу, что когда я уходил из отделения, в свой последний рабочий день, он подошел ко мне и попросил передать привет вольному и свободному времени. И улыбнулся.
Работа санитаром в психиатрической клинике научила меня видеть спиной. Одно из правил, которым снабжают на инструктаже перед началом работы, - "не оставляйте пациентов вне поля зрения".
Один раз я оставил. На меня накинулся безногий инвалид, который схватил меня за горло и попытался задушить. Меня, здорового, сильного, крепкого, только что отслужившего армию - душил безногий инвалид. Ситуация была критической, дело в том, что он передвигался с помощью рук, они были у него не просто крепкие, они были у него источником жизни и защиты. И поэтому совсем не случайно санитары дежурят по двое. Выручил меня мой напарник, но урок я уяснил.
Не погружайтесь в мир больного - напутствовала нас на инструктаже заведующая нашим неврологическим отделением клиники. Она напоминала нам об этом ежедневно. Но искушение было велико.
Однажды, на ночном дежурстве ко мне буквально подкрался пациент. Я читал книгу и не сразу его заметил. Этот нарушитель, когда я начал его возвращать в палату, начал свою исповедь неожиданно:
"Зря Вы так со мной грубовато, коллега. Я ведь тоже врач, и белый халат поносил изрядно. Я Второй Мед закончил пятнадцать лет назад. И ординатуру прошёл за рубежом. Так что я коллега ваш, хоть и японский шпион. Меня завербовали еще студентом, когда я проходил стажировку в Токио по программе обмена студентами."
От удивления я замешкался.
"После возвращения со стажировки, я начал работать в журнале и со мной несколько раз встречался японский разведчик, который просил добыть ему ту или другую информацию".
Если честно, я остолбенел. Захватив мое внимание, "японский агент" продолжил:
"В КГБ меня взяли "на карандаш". Я был перевербован и стал двойным агентом. С той поры я веду двойную жизнь и мне надо время от времени передавать донесения обеим сторонам. Я пойду, у меня встреча с коллегами".
Этой фразой он вернул меня в реальность. А я вернул его в палату, из которой он попытался тут же выскользнуть. Но было уже поздно искать следующие аргументы. Урок о том, что больной человек может быть весьма убедительным и нельзя позволять ему запускать коготки в свое сознание был усвоен.
Это были времена "позднего Союза", когда женщин с низкой социальной ответственностью, и таких же мужчин, привозили в психушки десятками, пытались вылечить их медикаментозно. В клинику, бывало, попадали не по собственной воле, а пациенты чаще всего теряли свободу навсегда.
Через год, после поступления я уволился так же быстро, как и устроился. Прощаясь со мной зав.отделением сказала:
Андрей Юрьевич, прошу запомнить, не подставляйте спину, не погружайтесь в мир больного и оставайтесь сами психически здоровым в этом весьма больном мире.
=================
.
.