Петербург - маленькая поэма-приключение

Ты для меня успокоенье,
                Подобное лучу на стенке
                Когда века уже прошли
Неизвестный Питерский Поэт и Художник.

1.О невозможность!..
Боль как от ожога
Внезапно оседлавшая сознанье
И изнуряющая тело в белом мире
Опустошающей 
Бессонной белой ночи
О невозможность выразить себя!..

Святая, полудикая надежда
На город-бога,
Или на Тебя
С улыбкой всепрощающей Пророка

Ты- медленная тайна. Светозыбкость,
Не тающая в кутерьме людей.
Ты – бережная тайна. И кощунство
В тебя вторгаться, осмеяв бездумно
То, что на тысячу планет и лет- едино.
То повзрослевший Принц,
Вернувшийся на Землю,
Надел твое пальто, нелепое, до пят
И успокаивает город, как ребенка
Бездомного, и сам едвa не  плачет,
И говорит, как будто слезы – близко
И  будто он все время под дождем..
И что-то как молитву, быстро-быстро
Читает… Не понять, но в  горле - ком.

Молитва выливается в стихи
Они  в траве  разбросаны как споры
Он так смеется изумленно вслед соборам,
И умоляет их простить грехи
Людскому роду, и тогда соборы,
Забывши, что они – суть глыбы  камня
Как серые орлицы с золотыми
Перьями у глаз и на крылах
Взлетают в небо прямо на глазах

И на мое  восторженное «Ах!..»
Ты просиял лицом светлобородым
Как будто эти чудеса природы
Вообразил ты и придумал сам,
Ведя сквозь дождь к возлюбленным местам.

А  мозг отказывался верить в трезвость глаз
А мост раздваивался в небе и, огромный,
Разорванный как раз посередине,
Горел и умолял зеленым глазом
Поверить в непридуманность его

2.Мучительная нежность на домах
Была написана
На тонких бледных  лицах
На синих, на малиновых, на желтых
И самая святая в мире площадь
Оранжевым захвачена и белым,
И близостью Невы, и точным шпилем
Адмиралтейства
О, и Зимним, Зимним!...
(Он чудом лишь остался от Помпеи)
Звала коней, срывающихся с арки
Пел странный, высоко взнесенный Ангел
Над площадью – Дворцовой

Ты вел по ней через отвес дождя
В сырую сеть прямых как ветер улиц
И что-то говорил о Боге-Солнце,
О всемогущем и таком несчастном,
Боящемся за звезды и людей

Ты говорил
А гордый этот город
Горел глазницами домов и величаво
Вздыхал мостами и тянул деревья
Из-за оград, вступивших в древний  танец,
Туда, на площадь Финского залива,
Являющего каменность воды
И  серо-серебристую поверхность,
Исчеркнутую чайками, живыми,
Кричащими уже над Петергофом
Где правит шум воды,
Влечет веселье
Вакхических фонтанов,  водопадов
И бродят полуголые цыганки,
Уже наобещавшие беду...

Ты говорил о мальчике-поэте
Где б ни бродил - ему не кануть в Лете
Он на свиданье пробегал здесь рядом...
По чуду, кем-то названному садом,
Бежим  с тобой –  по Царскому Селу...
“ свиданье с девою, и беглый поцелуй...”
.. тут спутник странный мой умолк и остро
Взглянул округ
“Нам на Василеостров!”
И вдруг исчез...
Будто толпою пестрой
Его внезапно отнесло к вокзалу
Мне только шарф его остался алый
Домашней вязки шарф - такая малость...
Тетрадь стихов, но где же сам ты, Инок??!
Художник, не рисующий картинок...

..Я  вспомнила, где дом его – там мама
Дверь отворив, вздохнула:  “Мой  упрямый
Опять исчез, отдав тебе тетрадь?..
К утру вернется , можно не гадать…

Не знаешь, отчего он стал печален?.

Ну, ну - не плачь!..Со мною выпей чаю
Ложись вот здесь, и ничего не бойся
И плед возьми, и потеплей укройся
Ты в Питере, здесь ночи холодны
И пусть тебе совсем не снятся сны”..

Художник мой, зачем  меня покинул
Ты в сумерках сырых,
Подвластный сплину?... 

Мой инок, мой иконный рестaврaтор,
Не стaвший ни возлюбленным, ни брaтом
В подвалах затаился до рассвета
Но кто же мне надиктовал все это
В проклятое  бессолнечное лето?.. 

3. Город - ожог горя.
Шрам на горле любови.
Мертвой, простой как амеба
В прошлом дожде мерзнет

Горечь-глаза-отрава
Имела горючее право
Оправдывать все обманы  – 
Убей расправой.

В вечер
Помоги  перелиться...
Лечат
В моих каменных снах
Пресветлые лица домов на улице зодчего Росси
У окон намокли глаза, о чем-то невнятно просят
И решетки чугунные
Чертят пространство, решая
За меня, где мой дом
И пора ли домой наконец.
 
Инок мой, ты со мной - до поры...
Не вводи меня в эти дворы,
Где дерюжкa небес кaк зaплaтa
Чую шкурою  – будет рaсплaтa
Не прикaрмливaй волкa – он в лес
Убежит – все рaвно, все рaвно
Пусть тaм сгинуть ему суждено

Этот сумрачный город Петра -
Он вина моя или победа?
Не невеста тебе, не сестра –
Все воюю я с памятью бедной.
Что-то брезжит в строптивой душе -
От чего так сбежать захотелось
Оттолкнула, ты дальний  уже
Объяснить – невозможное дело...

...А на медленной Невской воде
Отраженья ночные распались
Как мосты среди ночи – ты ГДЕ??! -
Неужели всерьез мы  расстались
И застыли слезинками
Тонких огней в высоте...

...Наши тихие тени во сне отделились от стен
Взялись за руки и побрели вдоль недвижной реки
...Я не помню уже ни улыбки, ни глаз, ни руки

4.Сизый дождь переполнил
Набухшие вены каналов
Я, наверное, просто устала
Лицезреть это мертвое небо,
Этих серых проспектов парад 
Кaк щенок, город тычется слепо
В  руки, в щеки -  дождем
ТЫ мне рaд?..
Это - ТЫ?!
Наконец  - не в разлуке!..
Но во сне – незнакомые руки
И к щеке, как у мальчика – гладкой,
Мне нельзя, мне нельзя прикасаться...
Почему - нe могу объяснить...
Держит цепко нетленная нить... …

Сновa сон гонит темные волны
Тяжелеет незримый прибой,
Отрицaньем и мглой переполнен    
“Да воздастся тебе, aнгел мой,
По любови твоей и по вере”.
Кaк стрaшит  вещий сон о потере!
Дождь стеною в рaскрытом окне
Еле виден фонaрь нa стене
Обветшaлого домa нaпротив
Я узнaю тебя среди прочих,
Мой художник, сошедший с икон…
Но, мой aнгел, не ТОТ ты, не Он…

Я теряю тебя, я теряю себя, мой Вергилий,
Длится кaменный сон о потере - oпять и опять.
Я не знaю еще о грядущей московской могиле
И не знaю кaк жить чтоб его никогдa не терять

Все словa сновa тонут в тумaне и в воздухе сером 
Я почти не дышу  в  этом душу сжимaющем сне
“Да воздастся тебе по любови твоей и по вере”.
Еле слышно сказал и исчез как растаявший снег
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
В это лето сплошные дожди
Зарядили. Ну как пережить
Их, не впав в состояние комы
Остаешься, дождями влекомый...
Я - домой  улетаю, на  Юг
Где бесплатно желающим Солнце,
И Любовь, и Покой раздают...

5.. ...И последний наш  день отлетает.
“Обещай!..” – как смешны обещанья
Не  прозрения ночь, но прощанья
Не  ТЕБЯ  мне – увы! - не хватает
В этом городе где и ограды,
И Атланты  стройны и красивы
Оказалось, мне просто надо
Одного, с бородою сивой
С мощной гривой, с зеленым взглядом
Одного мне его и надо...
А ты -шепотом, полу-стоном,
Прорывaясь сквозь сон, бессонно
Очень тихо – “Не уезжaй!.”
Зaпоздaлый звенит трaмвaй…

(Только тот, кто с зеленым взглядом –
Мне не верит. Ну и не нaдо!..)

Город в темном тумане канет,
Лунный свет дождем потушив
Я его- не пролив ни капли-
Принесу Ему – на, дыши,
Этим невероятным туманом
Этим ветром холодным с Невы
Я ведь прежней уже не стану
Я сама-то с собой – на “Вы”...

Он тяжелый поднимет взгляд:
“Tы уверена, что назад
Не умчишься?
Ты так легка
На подъем – только дурака
Из меня - не делай, не стоит” 
Вот и будет конец истории
Неутешны  наши прогнозы –
Но засел он во мне как заноза

6. Поутру мы в аэропорту.
Мельтешат пассажиры как ртуть.
В грязно-белой пеленке дождя
Самолетик вдали как дитя,
Не проснувшееся вполне
Вон его на железном ремне
Волокут, чтоб с разбегу взлетел
Ничего ты сказать не успел
Чтоб звучало как речь, а не бред
Нет пророка в отечестве, нет...

В этом Пулковском аэропорту
Поднесу сигаретку ко рту
Две дождинки, вглядевшись, сотру
С твоих щек, мой застенчивый гид
Почему же так сердце болит?..
Не печалься, не брат и не друг,
Все, прощай... Мне за солнцем, на юг... 
Если там меня кто-то и ждет
Он меня от меня не спасет

А тетрадь?.. Нет, зачем мне тетрадь
Мне тебя все равно  не понять
Ни тебя, ни твой город чужой
Я в него  - навсегда – ни ногой!..
Обрaмлен бородою светлой
Детский лик твой с прозрачной кожей
Обреченно: “Нельзя, негоже
Оставлять меня!..”
-Мне так жаль
Еще тише: “Не уезжaй”

Ни тебя не дaно  мне  понять
Ни твой город, дaровaнный мне,
Чтобы долго являлся во сне
Непохожий, прекрaснее - нет 
Поглощaющий северный свет

8.Год спустя – вестью из Ленинграда
Письмецо и TЕТРАДЬ –
Ох, не надо!..
Твоей маме письмо не далось.
На листке будто пятна от слез
Парa слов,
Тех, что бьют наповал:
“Знаешь, детка, а сын мой пропал.
 Он погиб  где-то в южной степи…
Удивительные стихи
Он писал, и НИКТО не узнал,
Что  Xудожник он был, и Поэт”
Нет  пророка в отечестве, нет.
 
9. Эта самая первая смерть
Отравила спесивую душу
Я покой твой не смела нарушить,
Хоть хотелось до боли посметь -
В эти строчки, где почерк прозрачен,
Как решить без решенья задачу -   
Впиться, влиться, себя разглядеть
В твоих психоделических снах
В этом зеркале чистом как пламя 

Но и осень прошла, и  зима -
Страх и стыд  заволакивал память...
И потери  двоились и жглись...
Я тетради боялась коснуться
В ней – как мы никогда не сбылись
Как легко довелось – разминуться

...Похоронен в степи, или в дом
Свой небесный на малой планете
Ты ушел налегке, босиком -
Растворился в полуденном свете
 
Городом околдовaны этим
Уж дaвно – мои взрослые  дети
Так пьянит его горький настой

Но навечно в том Питерском лете
Ты, мой инок, остался  со мной
Тихий гений, безумец смешной -
То ли сын, то ли брат неземной...

Но я в Питер с тех пор – ни ногой
 
2008-2018.