"Некто, юноша светел…"
Слово об Алимпии-иконописце
В пресветлый день, когда алтарь Успенья
Расписывали греки-мастера,
Юнец Алимпий краски растирал.
Вдруг раздалось торжественное пенье —
И белый Голубь облетел весь храм…
Алимпий прожил жизнь, но он душой все там,
В том незабвенном чуде:
Его иконы — ангелы и люди —
Сияньем дня того освещены
И тела лишены,
Как Дух поющий…
А тьма вокруг — все гуще,
Слабее зренье, ближе смертный час…
Когда отходим мы, в руках у нас —
Одно лишь неоконченное дело,
Оставленное на последний миг.
Все прежнее — забылось, отлетело,
А это — главное — пред нами, и томит,
Как будто жизнь мы прожили напрасно…
Так и Алимпию уже рука
Не повинуется, и смотрит Лик прекрасный
Уже как будто бы издалека,
Едва задуман, чуть намечен, —
А кисти падают, и нечем
Помочь…
…Вдруг входит некто — юноша столь светел,
Что ни в один из прежних дней
Алимпий бы его и не заметил,
Решил бы — отблеск на стене…
Тот, Светлый, поднимает кисти,
И Лик последний, неземной —
Густых небес рисует высью
И умиленья глубиной…
И та икона — не сгорела
В пожары, войны, мятежи…
Но кто ты — Светлый, в ризе белой,
Художник юный? О — скажи,
Не ты ли — день, не ты ли — Голубь,
Что в храме юности поет,
Не ты ли — взгляд, не ты ли — прорубь
В глаза Небес —
Сквозь жизни лед?!