Обживаю новое временное жилище
от которого вначале в ужасе отшатнулась
(всё в этом временном мире – временно, даже вековая лунность)
Называю тараканов по имени
(некоторых – по имени-отчеству)
Но они меня сторонятся
как имеющую власть над электричеством
неожиданно появляющееся Одиночество
Разговариваю с ними, убегающими
пытаюсь представить их маленький череп
Ветра и майские лучи за окном шумят –
неугомонная челядь
Засыпая, слушаю скрип двери, как скрипку
Называю то тебя, то себя, и наоборот
крутым Дикки Гринлифом и талантливым, но потерянным Томом Рипли
два в одном
гремучая смесь, смертельная хватка
Это лодка с камнями на дне, ересь, родовая схватка
Иногда позволяю себе стать Мередит (тогда ты – Рипли):
- Вы путешествуете налегке, а я с неподъёмной поклажей
Но присмотревшись внимательней, не находите –
мы с Вами похожи немножечко даже…
Вы сбегаете, как колобок
я – ночами, как кошка
Даже овсянку без масла
предпочитаем есть исключительно серебряной ложкой
…пропускаю многое
а то получится слишком сложно и долго
слишком темно и страшно
поэтому нужно остановиться хотя бы из чувства долга
Ведь они подрались, и один из них убил другого
веслом и слов оглушительной очередью
А мы давай посидим как-то в одной горячей ванне…
разумеется, по очереди
Просыпаюсь, открываю шторы
это был сон
душный, странный
Включаю свет
жмурятся отобедавшие остатками шпрот
неистребимые тараканы…
Разбегаются тени
алым костром рассвет горит
Ты там как?
Может, поговорим?
Для читателя: автор всё сильно преувеличил. Что ему, несомненно, свойственно. То есть, это касается тараканов…