Шла облава, словно гнев Господен,
На фартовых лиговских воров
Сквозь кротовьи норы подворотен
В бесконечность проходных дворов.
Шайки уходили врассыпную
( Быстрых ног никто не отменял!)
По Разъезжей — дальше, на Сенную
Или вдоль " железки" — за канал.
...Вышла в Анну Павлову осанкой
Девка от макушки до корней.
Трудно быть на Лиговке пацанкой,
А ещё труднее — меж парней.
Но она за пригоршню махорки
Пятки доставала языком,
Ящерицей лезла через фортки,
Свившись гуттаперчевым клубком.
Стрижка в ноль и восьмиклинка набок,
В чесучовом краденом клифте,
Пара наливающихся яблок
Зрели под рубахой в темноте.
С ней уже сподобило случиться
То, чего б хватило на троих,
Спокон веку, Лиговка-волчица,
Ты щенят не ластила своих!
И теперь на правых и неправых
Шла облава, как вода с горы,
Сотни фурий в чёботах дырявых
Сыпались горохом во дворы.
И она, Господний заусенец,
Горлица, волчонок-дуралей,
Продиралась меж сырых поленниц,
Пряталась за спины флигелей.
А когда зашлось в жестокой муке
Сердце от погони чумовой,
Дёрнули девчонку чьи-то руки
В дверь подъезда, что на Боровой.
Паренёк был пегий, с поволокой,
По щекам разбросано рыжьё,
Помнится, до форточки высокой
Пару раз подсаживал её.
Беглецы, беду пережидая,
Вжались в стену где-то в закутке,
Ночь стояла за окном седая
С красной гематомой на виске.
Дом доходный, повидавший виды,
Требухой варёною пропах,
Но держали две кариатиды
Тишину на гипсовых горбах.
Для неё вселенная Господня
Уместилась в лестничную клеть
И она, живущая сегодня,
Словно побоялась не успеть.
"Как зовут?", — она его спросила
И сама не помнила тот срам,
Как её неведомая сила
Бросила к мальчишеским губам.
Несмышлёный, он сперва отпрянул,
Словно от ладони — дикий птах,
Но волне сопротивляться пряной
Потрудней, чем драться на ножах.
Он боялся девичьего тела,
Трясся от неведомой тоски,
Лез ей под рубаху неумело,
Пальцы обжигая об соски.
У неё подрагивали плечи,
А в парадной, грязной и пустой,
Пахло не тщетою человечьей —
Пахло человеческой мечтой.
А кругом, своё чеканя право,
В рыбьем свете редких фонарей
Шла волной по Лиговке облава
На лихих фартовых блатарей.
Медленно созвездья в танце строгом
Двигались над спящими людьми
И земля, оставленная Богом,
Всё ещё держалась на любви.