…Я не хотел бы с ней попасть на остров
Необитаемый: убила глушь бы.
Игорь Северянин
Он хотел бы говорить на одном языке
с ней, заедая сочно-сахарным манго водку,
он хотел бы плыть по одной реке
и грести, – пусть она сама направляет лодку.
И бутон плюмерии в прядях её волос,
и изгибы плеч в тропической декорации
обещали сделать никчёмной речь, но откос
скалы в обрамлении звёздном, – как в папарацци, –
разворачивал резко русло куда-то вспять –
и река мельчала теперь, покрывалась ряской.
Бор качался, и домишек глазастых – штук пять –
прятались там, пропахнув дымом, псиной и краской.
В сумерках тихо. Теги облаков – над чертой
земли. Воздух нанизан на голубятни остов.
Он приплыл не туда. Он говорил с пустотой,
будто знал этот северный и безбрежный остров.
В паутине за зеркалом высохла оса.
Он покуривал и молчал в трёхсотлетней горнице.
Из горящей тьмы на него смотрели глаза
Богородицы...
Лодке с прогнившим веслом снился сон про ковчег.
Рвался туман. На ладонях остывшего лета
вечность, акафист растрепанный и человек
переплетались в лучах ниспадавшего света.