В стране, где мёд и молоко
Струится Божьим изволением,
Где Иордан скользит легко
Неспешным будничным течением,
Надменный чужеземный воин
От пленника ответа ждал,
Решал – чего же он достоин,
Смотрел и недоумевал.
« - Чему ты учишь, оборванец?
Скажи, каков же твой секрет?
Ты что, пророк? Небес посланец?
- Я Истина, Любовь и Свет.
Народ, как маленькие дети.
Для них Любовь – Священный дар.
- Полезней будут крюк и плети!
Любовь для них простой товар.
Уста всегда на ложь отверсты,
Пускай же все сгорят в аду!
- Их души – бедные невесты.
Я им Жених и Я приду.
- Прощенью места нет на свете.
Им не уйти от тяжких кар!
- Я пред Отцом за них в ответе.
Я Пастырь - Я приму удар.
- Дерзнул ты истиной назваться,
А что такое есть она?
И стоит ли за жизнь цепляться,
Коль смерть давно предрешена?
- Свобода всем дана без меры.
Никто не побежден судьбой.
Но грешник впал во власть химеры
И без коварной лжи пустой
Уже не сделает и шага.
Но всех спасти Отец готов.
- Так ты не просто злой бродяга,
А сын кого-то из богов?
Ваш главный жрец сказал про это,
Но трудно глупый бред понять.
Что ж, защищайся от навета,
Он требовал тебя распять.
Ужель ты мне не отвечаешь?
Я властелин округи всей!
Глупец, ты, видимо, не знаешь,
Что жизнь твоя в руке моей!
- Палач имеет власть над жертвой
И царь над городом своим,
И Жизни Дух над плотью мертвой
Лишь Божьим Промыслом одним.
Ты не имел бы этой власти
Когда б Господь не попускал.
Но большей подлежит напасти
Тот, кто Меня тебе предал.
- Ты знаешь суд и волю неба?
А может быть, ты чародей?
Сказали мне, что мерой хлеба
Насытил ты толпу людей.
И кое-что ещё сказали –
Что учишь подать не платить.
Тогда они тебя и взяли.
Ну что, ты будешь говорить?!»
И Тот, Кто был всему Началом,
Кто словом исцелял калек,
Кто верен был в большом и малом –
Единый Бог и Человек,
Стоял и с просветлённым Ликом
Ждал приговора Своего.
Рвалась толпа с безумным криком:
«На наших детях Кровь Его!
Зачем Он совесть нам тревожит?!
Давай, на казнь Его гони,
Пусть до утра дожить не сможет,
Скорей распни Его, распни!»
Не внял народ словам бесценным,
А с лютой злобою в сердцах
Изгоем стал, врагом презренным
И вечной притчей в племенах.
Слуга империи спесивый
Грозою Палестины слыл,
Но суд не сотворил правдивый,
Персты бесчестные умыл.
Не пожелал быть справедливым,
Клеветникам не дал отпор
И бросил Правду нечестивым
На бичеванье и позор.
Шептал Страдалец «Отче, жажду!
Но воля будет пусть Твоя!
Для их спасения Я стражду,
Отец, для них оставь Меня!»
Восстал в душе заморский сотник,
Хоть воин был - властей оплот:
«Безвинно мучим Этот Плотник».
Но не восстал Его народ.
А Пленник, претерпев напасти,
И умерев под гром небес,
Ни чьей не подчиненный власти,
Уже на третий день воскрес.
Ни кто не мог понять сначала,
Что дней земных порвавши нить,
Не смерть над Ним возобладала,
А Он ушёл её казнить.
Принес спасенье и свободу
На вечно - не на времена.
И человеческому роду
Погибель не предрешена.
Поёт душа, летит как птица,
Стремясь в Отеческий Чертог!
Убита смерть, пуста Гробница,
Победа Жизни! С нами Бог!