В душе под слоем грима вновь мятеж.
Кому есть дело, чем жив лицедей.
Меня взашей выводят на Манеж,
Чтобы я снова веселил людей.
И вот я выхожу, как мне велят,
На суд трибун, как в заповедник змей.
Сегодня я - любимчик короля,
А завтра вдруг отьявленный злодей.
Слепит глаза недружественный свет.
Жара меня сбивает с ватных ног.
Но я судьбе не покорюсь, нет, нет,
Исполню роль, и да поможет Бог.
Кричат с рядов повыше мне друзья,
Как органичен в роли я шута.
Сквозь свет их еле различаю я,
Удар ловя словесного хлыста.
Бичуемый насмешками вослед,
Я взглядом по трибунам провожу.
Я перед вами, Я еще не спет
И не убит. Хотите, докажу?
С чего, вы спросите, Я гримом заслонил
Своё лицо? А я вам дам ответ:
Такой как есть и ближним Я не мил.
И тотчас маску подобрали мне.
Но милостив Создатель к дуракам,
Шутам, паяцам, прочим лицедеям -
Тебя увидел Я и на века
Своей нарек любимой Галатеей.
Я вижу как с трибуны смотришь ты,
Шепча: "Ты сможешь все, Быструшкин".
И выйду Я к тебе из темноты -
Манежной тьмы и фальши показушной.