Опять озираюсь кругом,
Косясь на пастушеский посох.
Разбойничьей стаи подпесок,
Я стану когда-нибудь псом!
Не помнят хорошего псы.
Чуть что, норовим, зубощеры,
Сбежать из постылой вольеры,
От ласки воротим носы,
Полаять считаем за труд.
И снится нам дикое поле,
Где небо, да ветер, да воли
Бирючий степной неуют.
Звериный извив бытия.
Предать, только выпал бы случай!
В отверженный ужас дремучий
Вернуться на круги своя.
Вести в одиночку войну,
Водить навострившимся ухом,
Опасность угадывать нюхом
И полночью выть на луну.
Что голод, и холод, и страх! –
Кусаться бы, сколько придется,
И ждать, кто на вой попадется,
Купившись тоской в голосах…
О, эта святая тоска,
Унылые песни пропащих!
И жалости нет у манящих,
И милость у нас коротка.
С рожденья не ведом нам стыд.
Какого сочувствия ищем,
Когда без зазрения рыщем
По темным задворкам обид?
Пророча последние дни,
Кому же мы плачемся глухо?
Прочь, прочь, не лишенные слуха!
Заслушаться бог сохрани!
Духовной проказой мотив
К растроганным липнет заразно,
Уводит с пути. От соблазна
Бегите, кто хочет быть жив!
Идите, идите на зов
С опаской овечьей иль бычьей!
Идите и станьте добычей
Моих заповедных лугов!
25.05.1994 – 11.11.2007 – 4.05.2021