У кладбища - антенные поля.
Дымит второй московский крематорий.
Дымится дождь, лишь майская земля
Вся замерла в набухнувшем бутоне.
Уж тридцать лет, как ходим мы сюда
В надежде на немыслимую встречу.
Собрали нас здесь дружба и беда;
Горят в душе поминовенья свечи.
Текут ручьи, как реки, вдоль могил,
Поникший ангел в мраморной печали,
И времени густой заносит ил
Тот страшный день утраты и отчаянья.
Дождь всё идёт. Дорожки развезло.
Подобье марлезонского балета
Под зонтиком. Сюда б сейчас весло
И лодку. Ну, да что теперь об этом?
Конечно, лучше б летом, как всегда,
Когда цветут наивные ромашки.
Он так любил их. Горе - не беда.
Ведь мы Осназ, а значит, мы - в тельняшках.
А тот, кто нас собрал, как на парад, -
Всё также молод, нежен и застенчив,
Всё тот же грустный, ведающий взгляд,
Узнавший жизнь, но не познавший женщин.
И снова наш бесхитростный обряд:
С горбушкой стопка, красные гвоздики...
Давай опять с тобой покурим, брат,
Под поздний всхлип безумной Эвридики!
А дождь идёт. Антенные поля
Пред внутренним встают серьёзным взором:
Хабаровск, юность, майская земля,
И скорый дембель в долгих разговорах...