Еще издалече кресты показались,
Что храмов святых купола увенчали.
Лукавые мысли, что в сердце закрались,
Гоню от себя, отрекусь от печали.
Уныния липкие жадные сети
При помощи Ангелов рвать собираюсь.
Очистить души загрязненные клети
По милости Бога Живого пытаюсь.
Хочу от Него воскресительной пищи.
Мне нечем платить, попрошу её даром.
Святая обитель – прибежище нищих,
Трезвит опьяненных греховным угаром.
Святая обитель – подворие Неба,
Воды благодатной могучие реки.
Святая обитель – вместилище Хлеба.
Вкусивший Его не погибнет во веки.
Здесь сердце очнулось и замерло в страхе –
Зачем по безводной пустыне скитаюсь?
Зачем повлеклось к отвратительной плахе?
С собою самим за себя расквитаюсь.
Смириться, себя наказать за ошибки,
Себе досаждать непрестанной войною.
Пески самолюбия лживы и зыбки,
И многих они погребли под собою.
Впились в естество ненавистные страсти.
Ни где нет пощады, хоть в море укройся.
Потворствую сам бесконечной напасти,
Но тихо Господь произнес: ”Успокойся.
Сомнению, страху, отчаянью, гневу
Не дай вознести ядовитое жало,
Прильни к животворному Крестному Древу –
Мы вместе с тобою положим начало.
Я снова приму на Себя заушенья
И острые гвозди, и уксус на раны.
Тогда живоносных плодов воскрешенья
Обильные гроздья разрушат обманы.
Тебя Я в мучениях пролитой Кровью
Спасаю, когда ты Меня призываешь,
И буду всегда это делать с любовью,
Пока из младенчества ты возмужаешь.
Чтоб отроки слабые стали бойцами,
Мужами искусными, полными сил -
Я Крепость Свою между мира концами,
Во веки веков на земле утвердил.
Молитвы ворота, веры бойницы
И стены поста защищают ее,
Чтобы служители падшей денницы
Взыскать не могли достоянье Мое.
Ее не разрушит мирское презренье
И козни врагов, и неправедный суд.
Она утверждает народам спасенье.
Лишь в ней на земле Меня любят и ждут.
Если ворота, бойницы и стены
Вдруг ослабеют – приходит беда.
Телом Своим распростертым, от плена
Сам Я ее укрываю тогда.
Я человечество в Боге прославил,
Стадо не бросил, как бедных сирот.
И охранять виноградник поставил
Здесь преподобных Моих воевод.
Ангелы мира, небесные люди
И собеседницы Вышних Чинов.
Головы их подавали на блюде,
Грелись в их крови руки врагов.
Плоть побеждали в пещерах ужасных,
В кельях, столпах. И не день, и не год.
Претерпевали от демонов красных,
Но в уповании дали отчёт.
Крепости двери входящим открыты,
Каждого Я призываю сюда.
Раны душевные будут омыты,
Будет больной исцелен навсегда.
В башенке дивной той Крепости строгой
Ты оказался по воле Моей.
Стали залогом милости многой
Здесь проведенные несколько дней.
В этих стенах поучись покаянию,
К вере стремись и надежду узнай.
Сердце предай на Меня упованию,
Прелести ложной не возмечтай.
Тяжких вериг, оскорблений обильных
Ты не ищи от жестоких врагов,
Это - оружие воинов сильных.
Сам ниспошлю, если будешь готов.
Малых скорбей и недугов несение
Не оставляй ни единого дня.
Близко твое совершаю спасение,
Только вот, ты далеко от Меня.
Иго благое и легкую ношу
Я на тебя возложить пожелал.
Если споткнешься тебя Я не брошу,
Я не однажды тебя восставлял.
И без того на Себя принимаю
Всё, чем тебя поражают враги,
Малой борьбою тебя упражняю,
Стань же умелым и Мне помоги.
Не допускай, чтоб хулитель растленный
Тебя отвлекал от тернистых путей,
Словно киринеянин смиренный,
Крест донеси до Голгофы Моей”.
Сколько мгновений, часов, или вечность
В сердце звучали глаголы святые?
В храме вместилась сама бесконечность,
Вылилась на купола золотые.
Колокол тихо зовет на моление.
Всех пригласил – никого не обидел.
Трудно врагу здесь идти в нападение.
Знаю про это – я это увидел.
Имя Святое – небесная лестница,
Пальцев по четкам движенья неспешные,
В сердце молитва – спасения вестница:
Смилуйся, Господи! Каемся грешные!
Мантии длинные строгими красками
Скажут про нищету и страдания,
Клобуки станут коронами царскими,
Но и терновым венцом испытания.
Мысли вопросами снова расстелются:
Скоро ли в вечность врата открываются?
Что заслужил ты? Возможно ль надеяться?
Как там тебя принимать собираются?
Ангелов полк отойдет с возмущением?
Праведных лики с презреньем осудят?
Сердце опять заболело сомнением,
Но тихо Господь произнес: “Да не будет…”.
декабрь 2003 г., Рыбинск