Первое свидание
Я засмотрелся в блещущие зори
в темнеющем карпатском ореоле–
и тишина распахнутых межгорий
в укроме лона утолила боли–
торкнула забытья рукою белой,
с землёй и небом сердце моё спела.
Завторили души моей томленью
медвяным духом белые кувшинки,
щемящей грусти– стройных сосен тени,
надежде сонной– горные вершины:
побудный благовест согласно ей ли
у стоп моих речные волны пели.
А я смотрелся в зори словно странник
за семь морей перед своим отплытьем
до оставленья моздно или рано
земли родной просторов и укрытий
ради страны неведомой, священной,
отколе нет прибывшим возвращенья.
И вдруг ко мне приблизилась девица–
с античным ликом, в одеяньях белых;
я на неё, земную ль, задивился
в предчувствии загадочном, несмелом;
она, склонивши гибкий стан украдкой,
«Я, смерть твоя,– промолвила мне сладко,–
сердечко твоё шуйцей упокою–
так мать голубит детку в люльке,
глаза твои десницею закрою,
души твоей расправлю крылья-клюки–
и улетит она на свет от боли:
чего страдалице желать ей боле?»
«Мне нагадали,– милой я ответил,–
тебя принять на славном поле битвы,
где под луной гуляет вольный ветер,
где травы им заласканы-увиты...
Меня найдёшь в восстанья год урочный–
иных обрящешь мирной этой ночью».
Та улыбнулась, а над нами месяц,
едва мелькнувший из-за чёрной тучи,
что предвкушенье погребальной мессы,
свой лучик уронил плакучий;
она ушла в к иному, на прощанье
метнувшая мне: «Витязь, до свиданья!»
перевод с польского Терджимана Кырымлы
Nowa znajomosc
Stalem w jasne zapatrzony zorze,
We wieczorna Karpat aureole.
Cisza byla na polach i w borze,
W mojem lonie przycichaly bole;
Zapomnienia tkniete reka biala,
Serce z niebem i ziemia sie zlalo.
Ciche lilie, zdobiace strumienie,
Won z mych marzen wziely i snieg bialy.
Smutek duszy wziely borow cienie,
Fale piesni moje powtarzaly;
Do stop mi sie kloniac po kolei,
W smutne piesni laly dzwiek nadziei.
Wiec po gwiazdach rzucilem oczyma,
Po swiecacej niebieskiej krainie.
Tak przez morza bladzi wzrok pielgrzyma,
Nim korabiem z zatoki wyplynie,
Nim porzuci ziemie, ojcow domy...
Tam za morzem kraj dlan nieznajomy.
I zblizyla sie do mnie dziewica,
W czystej bieli, z zadumanym wzrokiem.
Jak posagi greckie miala lica,
Szla powaznie w mysleniu glebokiem,
Szla i, postac nachyliwszy wiotka:
«Jam smierc twoja»– rzekla do mnie slodko.
«Lewa reka serce uspie twoje,
Jako matka usypia dziecine,
Prawa oczu przyslonie ci dwoje,
Skrzydla duszy wolno ci rozwine,
I ulecisz od bolow, jak plomien,
W swiatlo, w zycie wieczne– nowy promien».
«Niegdys– rzeklem– niegdys mi wrozono,
Ze ma dusze wezmiesz z pola chwaly.
Jeszcze nieba gromami nie plona–
Czekaj jeszcze, piekny cieniu bialy,
I na polu bitwy o mnie spytaj!
Teraz, nowa znajoma, mi witaj!»
Stala milczac, a nad nami w gorze
Z za obloku ksiezyc sie wylonil;
Do pol skronia oparty na chmurze,
Na te biala lzy promienne ronil,
Na jej usmiech senny, na spojrzenia–
I odeszla, mowiac: «Do widzenia!»
Mieczyslaw Romanowski