Волнуется пресса, мирская печать.
О, сколько судебных издержек.
Тебе, подсудимый, не стоит молчать,
За что арестован, задержан.
К кому ты летел, протирая очки,
Сверяясь по карте, минуя радары…
Последнее слово… Мальчишка почти,
За что ты министра ударил?
Пройдя многослойную ПэВэ-защиту,
Кого ты искал над Кремлём?
Встань, рыцарь отважный. Отныне, мальчишка,
Планета зовёт вас орлом.
Моника мать рассказала без страха, –
Ты в детстве придумал игру,
Страну, где тебя изберут патриархом…
Как Тихона, все изберут.
И эту страну называя Лагония,
Не слышал ли клики голодной толпы?
Не видел ли жертвы невинной агонию,
С недетской садясь высоты.
История помнит величия мании,
Колоний страдающих груз.
При бисмарках звали великой Германию,
Святою же названа Русь.
Святая когда-то, кондовая Русь
Максима манила, мятежного грека.
Собор Покрова видит Матиас Руст,
Закрыт осквернителем крепко.
К своим, не к чужим “патриарх” с высоты –
Не детской мечты исполненье.
Дорожек не стелят, не мечут цветы
В день славный Христа Вознесенья.
Для подданных с миссией мира спешил,
Но камеру плотно закрыли.
А здесь патриархи в затворе, без крыл,
И он им напомнил о крыльях.
Ни суд, ни родные не могут понять…
Не ради сенсаций, награды –
Летел патриаршество срочно принять,
К спасенью ломая преграды.
8.2.88