Я и дерево - оба мы здесь одиноки.
Вьется в поле тропа, изгибаясь, как рваная плеть.
Нам на плечи садятся в коротеньких юбках сороки,
Чтобы голосом ржавым последнюю песню пропеть.
Я и дерево - две, если хочешь, собаки.
Мы мелькнувшую тень от испуга готовы куснуть.
Мы в окопе сидим, ожидая сигнала к атаке,
Чтобы в желтую пыль, без раздумий, под пули рвануть.
Мне бы деревом стать - перед тем, как я стану мишенью,
Это что за игра на квадратиках злого лото?
И размах горизонта - запаянный смертью ошейник,
И средь тысячи пуль ждет одна - с ней я стану никто.
Знаю я - мне отсюда к тебе не прорваться,
Здесь кончается мир, нет отсюда дороги домой.
Это только кураж, что со смертью у нас панибратство,
Но она подождет - я побуду немного с тобой.
Что я мог бы сказать - то когда-то уже не сказалось.
По безлюдной тропе понесу бесполезный я груз.
За чертой тишины что-то важное в жизни осталось,
Я за ним, может быть, если очень захочешь, вернусь.
Я услышу твой голос - но как ты об этом узнаешь?
Ты мне руку протянешь - но как я увижу ее?
Я придумаю день - в нем меня ты у двери встречаешь,
Ты придумаешь день - тот, где есть возвращенье мое.
Я и дерево. Жгут поминальные свечи.
Он прекрасен - твой мир? Как меня в нем не будет хватать!
И сороки-монашки нам сядут на мертвые плечи,
Чтоб в невидимом мире невидимо нас отпевать.