Храм старинный в чистом поле,
а вокруг тоска и голь.
Как в пристанище Юдоли,
здесь живёт земная боль.
Не телесная - другая.
Боль покинутых жилищ.
Боль, что душу выжигает
видом серых пепелищ.
Боль, что сердце жмёт и колет
и кричит, кричит: "Доколь
будет здесь по чьей - то воле
всё помножено на ноль?"
Боль кричит лугам и рекам,
и берёзке у межи:
"Что же стало с человеком?
Если сможешь, расскажи."
Ей листва, с ветвей слетая,
отзывается в тиши:
"Видно в людях не хватает
Человеческой души.
Нет в них зова предков боле.
Знать, навеки он затих.
Слышишь? Храм в безлюдном поле
тихо молится о них".