Сказка про Колобаса Колобковского, который съел смысл существования
Для тех, кто любит слушать больше, чем читать,
есть аудио-видео-версия, которую можно послушать
по ссылке:
https://www.youtube.com/watch?v=fxPFVEigfNQ
Жили-были дедка с бабкой. Жили-поживали да всё никак добра не наживали, а токмо одно горе-горемычное и лихо-лихое. Словом, было у них всё, как у людей: плохенько да поганенько, но существовать как-то можно.
И, как водится, между мужем и женой, говорит однажды дед:
- А что это мы с тобой, старуха, всё горюем да нуждаемся? Давай-ка менять срочно жизненную установку.
- Это как же? – донельзя удивилась мудрёным словам бабка.
- А ты не спрашивай, а делай, как книги умные да коучи прогрессивные учат: по коробу своему ментальному поскреби, по сусекам материальным помети; авось чего и наберется путного, чтобы наследничка испечь! Люди умные бают, что детки – всегда разумнее бабки с дедкой. Вот и мы себе заведём радость да смысл жизни! – ответил дед, поднатаскавшись по разным продвинутым тренингам да начитавшись литературы на тему личностного роста и родовых символов культуры и народов. Короче, заделался дедка докой в теории, а практику, как водится, на хрупкие плечи бабки переложил: стратег - не тактик.
Что ж, делать нечего: взяла бабка крылышко интуиции, включила женскую логику, по коробу внешних реалий поскребла, по сусеку внутренних прозрений помела, и набралось у неё муки животворящей пригоршни с две. Из того, что было, она дитятку слепила, на сметане вдохновенья замесила, в масле мечты изжарила: глядь – получился ничего себе такой колобок.
- Ах, ты ж мой, круглобокий сыночек, ласковый колобочек, вкусный да ладный, как солнышко ясный – для очей нарядный! – от восхищения приговаривает бабка, кладёт свежеиспечённого наследничка в красный угол хаты, да деда зовёт – порадоваться.
Пришёл дедка, глянул на детку: отменный детина – на мордасах щетина, глазищи круглые, ротище улыбчивый. Смотрит дед, умиляется, счастливыми словами разражается:
- Ах, ты ж наш, круглобокий сыночек, ласковый колобочек, вкусный да ладный, как солнышко ясный – для очей нарядный! Будет имя тебе - Колобас Колобковский! Самый лучший и самый здоровский! Вот теперь будет нам, бабка, счастье да со всем миром согласье! Найдём на горе управу - заживём на славу!
Поохали-поахали дед з бабкой над Колобасом Колобковским, да отдыхать пошли. А между тем Колобас лежал на полатях и внутри какое брожение явственно ощущал, видать, недопекла бабка-то колобка. Внешне пригож, да внутри сыра рожь. Потому дума Колобаса Колобковского принимала такой словесный оборот:
- Кто есмь я? Зачем это всё? И что будет потом?
И никак не мог колобок разобраться с этим внутренним брожением. Полежал-полежал некоторое время, да вдруг покатился по жизни: из хаты на двор, со двора за ворота, и дальше-дальше от дедки с бабкой.
- Нет счастья в своём доме – пойдём к другому! – так думал Колобас Колобковский, которого не устраивали предки, у которых одно только горе-горемычное и лихо-лихое на уме, да на сердце. Молодое племя, горячее, - требует выхода! Внутреннее брожение – естественный процесс, если хлеб недопечён, да технологий порядок не соблюдён. Потому душевная консистенция Колобаса Колобковского не давала покоя и выхода требовала. А поскольку выйти из себя самоё колобок не умел, то вышел вон: побежал, покатился, во все тяжкие и лёгкие пустился. Сможет ли найти того, кто страсти забродившие образумит да в берега вернёт, - время покажет…
Катится Колобас Колобковский по дороге жизни, по зигзагам судьбы заворачивает, мир перед ним картины разворачивает. Вот навстречу ему Зайчиха-Бестрашиха, увидела аппетитное создание в ареале своего обитания, да и говорит:
- Кто ты, круглый да ладный, как солнышко ясный – для очей нарядный, молодец ненаглядный?
- Колобас Колобковский собственной персоной! – отвечает колобок умильно, на слово поверив восхищению Зайчихи-Бестрашихи.
- Колобас Колобковский, милости прошу к моему шалашу. У меня есть тихий уголок, чтоб чудесный колобок на печи прилёг и отдохнул чуток. А я тебе между тем сказку-байку расскажу, как была я Зайчиха-Трусиха, а стала Бестрашиха. Колобас Колобковский заинтересовался, на уговоры поддался, да у Зайчихи-Бестрашихи на время остался.
Живёт-поживает, а она ему байки баит, про то, что страх да испуг определяла на слух: если слышала шорох, рождался внутри мыслей и чувств жуткий ворох. И чтобы его побеждать, нужно было со всех ног прыгать-скакать, следы путать, мозги страху пудрить. И не раз, и не два, кружилась от жути-жуткой голова, пока научилась Зайчиха страхом владеть и свой собственный разум иметь. И тогда всякие хитрые штуки развязали ей ноги-руки, и теперь она Зайчиха-Бестрашиха, себе на радость и другим зайцам на зависть.
- А как ты стала такой бесстрашной да во всех смыслах отважной? – спросил колобок.
- Как-то бежала я наутёк, да случайно нашла я дивный ручеёк, испила водицы кристальной и уснула сном сакральным, и там мне Смелость явилась и своими тайнами поделилась. А как проснулась, смелой стала – не обманулась.
- А дай и мне водицы кристальной, чтобы познал я внутри переворот сакральный.
Не пожалела Зайчиха-Бестрашиха для колобка воды, выпил он глоток, да лёг на бочок, потом покрутился, да в глубокий сон удалился… Что снилось колобку, то нам неведомо. Да только как проснулся Колобас Колобковский, от дремоты отряхнулся, смотрит, а Зайчиха-Бестрашиха его уже в красный угол положила, да на житьё-бытьё расчудесное с колобком уши навострила, и поёт себе под нос:
- Ах, ты чудо-колобок,
круглобокий женишок,
ласковый дружок,
вкусный да ладный,
как солнышко ясный – для очей нарядный!
Вот теперь будет мне счастье да со всем миром согласье! Найдем с тобой на горе управу - заживём на славу!
Как услышал это Колобас Колобковский, так вскочил да запел:
Я - Колобас Колобковский,
Самый лучший и самый здоровский!
Я по коробу внешних реалий скребён,
По сусеку внутренних прозрений метён,
На сметане вдохновенья мешон,
Да в масле мечтаний пряжон.
В красном углу стужон;
Я от дедки ушёл,
Я от бабки ушёл,
От тебя, Зайчихи-Бестрашихи, ухожу!
И покатился себе дальше по дороге жизни, по зигзагам судьбы, только зайчиха его и видела!..
Катится Колобас Колобковский, а навстречу ему Волчара Непозорный Огнепоклонник – в самом расцвете сил и жизненных ориентиров. Ветки ломает – огонь разжигает, поддувалом машет-дует – огне-магию колдует. Колобок как взглянул на огонёк, так и застыл – пошевелиться не может, заворожённо смотрит и ничто его дух не гложет. А Волчара Непозорный Огнепоклонник увидел незнакомца, пригляделся да блеснул умом и сообразительностью, чтобы нового адепта в свой огненно-поклоннический культур-мультур обратить. Кругами вокруг огня бегает да песню поёт:
- Смотри на огонь,
Но руками не тронь.
Познаешь себя,
круглый да ладный,
как солнышко ясный – для очей нарядный!
Смотри – глаз не отрывай –
Станешь чудный каравай!
Изнутри пропекаясь,
От мути избавляясь,
Суть огня познаешь
И его прославишь!
Со мной останешься,
Средь колобков прославишься!
И, действительно, смотрит Колобас Колобковский на огонь не отрываясь, и видит: будто быстрые ящерки-саламандры выскальзывает из пламени ла бегут в его сторону - норовят в него, колобка, забраться. И нет сил и Колобаса Колобковского противится огненному вторжению, потому загорелась и горит синим пламенем его субстанция брожения, и в пепел превращаются все проблемы и сомнения. И тело накаляется, и дух в огне закаляется, и, словно клинок, острым разум становится, и на уста просятся мудрость-пословицы:
- С огнем шутки плохи и в нём брода нет.
Огонь — беда и вода — беда; а без огня и воды и пуще беды.
Огонь горячо, дитя болючо.
Огонь в карман не спрячешь, да грязью не запачкаешь.
Огонь с искры начинается и дымом кончается.
Как сказал Колобас Колобковский вслух огненные присказки, так и очнулся, от наваждения отряхнулся, к Волчаре Непозорному Огнепоклоннику обернулся, да запел:
Я - Колобас Колобковский,
Самый лучший и самый здоровский!
Я по коробу внешних реалий скребён,
По сусеку внутренних прозрений метён,
На сметане вдохновенья мешон,
Да в масле мечтаний пряжон.
В красном углу стужон;
Я от дедки ушёл,
Я от бабки ушёл,
Я от Зайчихи-Бестрашихи ушёл,
И от тебя, Волчара Непозорный Огнепоклонник, ухожу!
И покатился себе дальше по дороге жизни, по зигзагам судьбы, только волк его и видел!..
Катится Колобас Колобковский, а навстречу ему Михаила Потаповна Конкретная – землевладелица заметная, хозяйка славная, на земле ногами стоит справно так. Для каждой твари по паре есть у неё работа: с понедельника по субботу. Всему время и место Михаила Потаповна Конкретная знает, за всё чисто-конкретно отвечает, птиц и зверей приручает и каждому своё дело-труд назначает, ленивых не привечает, а коль осерчает, то и гневаться может так, что никому мало не покажется – на части порвёт, если что не по ней.
Вот стоит Михаила Потаповна Конкретная посреди своего луга-леса владения да песню мотивирующе-рабоче-зверянскую ревёт:
- Я - Михаила Потаповна Конкретная,
Всех зверей хозяйка заметная.
Для пахоты волы да кони
Стоят на прикорме в загоне;
Для сева в землю-матушку
Призову мышек-нарушек на работушку,
Чтобы пшеницу, овёс да жито
В борозды по порядку разложили.
Чтобы дожди посевы поливали,
Щебетух птичий рой споёт – небо прославит.
Чтобы ветра посевы колотили-колосили,
Скажу, чтоб жаворонки в высоте голосили.
Для сенокоса каждый работник сгодится,
Чтобы собирать в снопы скошену травицу.
Жатвой лично управлять пристало
Земледельцу, чтоб ни зёрнышка не пропало.
Урожай славит землю-матушку,
И каждому по труду воздаётся братушке.
Когда закрома ломятся от запасов,
Мне, Михаиле Потаповне Конкретной – благо и счастье.
Так что, кто бы ты ни был, принимайся работать:
С понедельника и до субботы.
И тебе найдется на земле место,
Чтоб замесилось духа сырое тесто
И в трудоднях испыталось на прочность,
На смирение и непорочность.
… И взяла Михаила Потаповна Конкретная Колобаса Колобковского в оборот, да так, что не получился у того от ворот поворот. Против силы да крепости духа не попрешь без острого разума плуга. Колобас Колобковский принялся за дело рьяно и работал на медведицу долгонько и без изъяна. И в работе с понедельника до субботы научился смирять брожение духа: перестало оно доходить до слуха, зато радость от усилий и счастье от результатов стали для Колобаса Колобковского высшей наградой. И как понял он про себя самое важное, тогда пришёл к Михаиле Потаповне Конкретной и запел песню протяжную:
Я - Колобас Колобковский,
Самый лучший и самый здоровский!
Я по коробу внешних реалий скребён,
По сусеку внутренних прозрений метён,
На сметане вдохновенья мешон,
Да в масле мечтаний пряжон.
В красном углу стужон;
Я от дедки ушёл,
Я от бабки ушёл,
Я от Зайчихи-Бестрашихи ушёл,
Я от Волчары Непозорного Огнепоклонника ушёл,
И от тебя, Михаила Потаповна Конкретная, ухожу!
… И покатился себе дальше по дороге жизни, по зигзагам судьбы, только медведица его и видела!..
Катится Колобас Колобковский, дорога всё вверх – в горы, к вершинам, где сосны к скалам лепятся, да ветра – прозрачные и сильные – дуют, думу вечную надувают. Катится, как вдруг ему на дороге хижина одинокая встречается, а возле неё сидит отшельником-одиночкой Лис Патрикеевич И-Цзин. Остановился перед ним Колобас Колобковский, как вкопанный, глаз оторвать не может, потому что такого умиротворения и покоя на лице и во всей звериной ипостаси колобок раньше ни у кого не видел. Между тем Лис Патрикеевич И-Цзин открыл глаза и увидел перед собой незнакомца. Чтобы замять неловкий момент, ухмыльнулся лис, да с такими словами к колобку обратился:
- Здравствуй, путник-колобок!
Незнакомый мне дружок,
И куда ж ты катишься?
Для чего в жизни стараешься?
Кого иль чего ищешь -
По полям, по долам, аки волк рыщешь?
Как занесло тебя далеко от дома,
Не набил ли поиск-путь оскому?
…От таких концептуальных вопросов взыграло ретивое и горячее внутри Колобаса Колобковского, как будто лис проник в самую суть колобка и прочитал все его потаённые мысли и чувства. А Лис Патрикеевич И-Цзин между тем, действительно, как будто увидел насквозь колобковскую душу и продолжил:
- Что ж, ты дошёл до вершины мира.
Дальше катится только вниз – к чужим кумирам.
Если хочешь познать себя настоящего,
Оставайся, найду тебе занятие подходящее.
Знаю много всякого-разного,
Ветра приносят тайны и сказы мне.
Знаю разные хитрости-мудрости
О Мире – всей его истины чудности.
Если в твоём нутре ничего не отзывается,
Тогда уходи отсюда, лавка чудес закрывается.
Бери руки в ноги, катись подобру-поздорову –
Вниз, где учат жизни быки да коровы.
Голову ни себе, ни мне морочить не надо,
Если ты - хлеб насущный, и высшему плата
Тобой не оплачена, дух не постигнет
Высоты, не съест поднебесные смыслы.
…Слушал Колобас Колобковский слова Лиса Патрикеевича И-Цзина и в транс впал… А как вышел Оттуда, так и понял всё и про себя, и про жизнь свою колобасову, и про мытарства свои колобковские, можно сказать, откусил суть и проглотил, не подавившись. Так и остался он жить-поживать и смысл не насущный, а духовный в своей круглоголовой ипостаси постигать, спев напоследок песенку свою попутную:
- Я - Колобас Колобковский,
Самый лучший и самый здоровский!
Я по коробу внешних реалий скребён,
По сусеку внутренних прозрений метён,
На сметане вдохновенья мешон,
Да в масле мечтаний пряжон.
В красном углу стужон;
Я от дедки ушёл,
Я от бабки ушёл,
Я от Зайчихи-Бестрашихи ушёл,
Я от Волчары Непозорного Огнепоклонника ушёл,
Я от Михаилы Потаповны Конкретной ушёл!
А от тебя, Лис Патрикеевич И-Цзин, уходить некуда!
Дальше – только Небо.
Спел и замолчал навсегда, словно в рот воды набрал, потому что познал Колобас Колобковский дзен и съел смысл существования.