Tradition papulaire
C’etait l’instant ou la nuit est sombre
Qu’on tremble a chaque instant de reveiller dans l’ombre
Un Demon ivre encore du banguet des sabbats;
Le moment ou liant a peine sa preire
Le voyageur se fate a travers la clairiere
C’etail l’heure ou on parle bas..!
V.Hugo
Au tems heureux de la chevalerie,
Tems ou l’amour et la galanterie
Marchaient toujours, l’un de l’autre escorte,
Serment d’amour par le temps respecte
N’alarnait poins encore la prederie
Et par le Coeur etait toujours dicte.
Pour secourir son Prince et sa patrie,
Ou pour combatte un geant redoute,
Un Paladin guittail-il son amie,
S’enhardissant la timide beaute
Jurait neuvaine a la vierde Marie
Et l’oeil en pleurs et la attendrie,
Offrait le don si souhaite
D’echarpe blanche ou sa main tant Cherie
Avait ecrit Amour fidelite!..”
Des anciens Preux, je le dis sans feintise,
Pont ne ressens la bouillante valeur,
La piete non plus, je doute que l’Eglise
Comme il advent ences tems de ferveur
Pour faits devots jamais me canonize;
Mais mot pour mot, je jure qu’en mon Coeur
Fidelement j’ai garde leur devise.
Or mes amis, maintennant que les bois
Sont depouilles de leur verte feuillee,
Vous demandez, pour charmer la veillee
Que je vous dise conte d’autrefois;
Ecoutez dons l’incroyabte aventure
D’un Chevalier et pieux et Courtois
Et si doutez que la chose soit sure,
Lisez, amis, l’histoire du Valois.
Revant de gloire et songeant a sa mie,
Sir Olivier laissait son palefroi
Errer tranquille de son envie,
Et revenait vaingueur d’un grand tournoi.
Son ecuyer, distrait commt son ma;tre
Par des pensers et de gloire et d’amoir,
Ne songeait pas mon plus a reconaitre
Par quells sentiers, depuis la fin du jour,
Tous deux marchaient en s’egarant peut-etre.
Or, ils erraient au sein de ces forets
Qui vont couvrant de leurs epaisses ombres
Le vieux chateau de Vilers-Cotterets,
Et par milliers dans leurs retraites sombres
Cachent geants, spectres et farfadets,
Demons malins, enchanteurs homicides,
De Lucifer ecoliers
Qui vont tachant par cent ruses perfidies
D’induire au mal belles et chevaliers.
De son saint mon que le bon Dieu prot;g;
Le malheureux qui tombe dans le piege
Qu’adroitement ils creusent sous ses pas:
Dans son manoir on ne revoit pas
Et les secrets de leur art sacrilege
Le font passer chaines au trepas.
Beau Paladin, ou noble demoiselle,
Sois dons en garde, et la nuit en chemin;
A tes regards si vient s’offrir soudain
Apres l’instsnt ou le marteu fidele
A douze fois fait retenir l’airain
Jeune Rtouvere, ou gente Pastourelle,
Ne cede pas a leur parler badin,
Douce est leur voix, mais leur ame est cruelle
Car ce sont tous deux messagers du malin!
Je citerais, ici, plus d’une ruse
S’il ne fallait revenir a nos preux
A bavarder tandis que je m’amuse
En mauvais pas, ils se sont mis tous deux.
Ils chevauchaient sans se donner de garde
Qu’ils s’enfoncaient dans un epais fourre,
Lorsqu’Olivier se heurtant par megarde
De ses pensers tout a coup est tire
Par la douleur!.. il s’arrete… regarde
Voit qu’il fait nuit, et qu’il s’est egare.
Des voyageurs grande fut la surprise,
Ils se croyaient au milieu du chemin;
Tout deux d’abord, riant de la meprise,
S’en voit, cjerchant en etendant la main.
Nos Paladins apres une heure entire
Se fourvoyant toujours de plus en plus,
A droite, a ganche, et devant et derriere,
Cherchaient encore, mais ils ne riaient plus,
Ne riaient plus, dans sa haute demeure
Lorsque l’airain tinter a minuit!..
Ne riaient plus quand de la premiere heure
Au sein des bois vint s’eteindre le bruit.
C’atait en vain que d’une Oreille avide
Ils epiaient pour leur server de guide
De quell cote venaient, ces sons lointains,
Le vent bientot sur son aile rapide
Les emportait loin des Preux incertains,
Leur oeil enfin decouvre une clairiere
Ou s’elevait superde et solitaire
Un chene antique, et don’t les bras ombreux
Par echelons s’abaissant vers la terre,
Sans grand effort semblait offrir pour eux
Un libre acces juaqu’a sa cime altiere.
Sir Oliver saute sur la bruyere;
Ainsi que lui son ecuyer descend
Et ce dernier, de ses mais embrassant
L’arbre noueux que des genoux il serre,
Parvient biebtot, son ma;tre le poussant,
A S’affermir sur la branche premiere.
Du haut du chene, il pensait que ses yeux,
En dominant la foret tout entire
Malgre le voile etendu sur les cieux,
Decouvriraient quelque couvent pieux,
Quelque castel ou bien quelque chaumiere
Qu bonconvive ou gentile bergere
Les attendait pres d’un banquet joyeux,
Pour leur ofrir la couche hospitaliere.
Il montait donc comduit par cet espoir
Quand tout a coup il s’arrete et croit voir
Vers l’Orient briller une luniere.
Notre ecuyer aussitot redescend
Et de ce poit il fait part a son ma;tre.
Seul Olivier s’apprete a reconnaitre
Cette lumiere, aves raison pensant
Que si tous deux ensemble cherchant
Ils pourront bien au retour de l’aurore
Au sein des bois se retrouver encore.
Au pied du chene, aves son destrier,
Il laisse dons le fidele ecuyer
Lui promettant que s’il trouve un bon gite,
Il riviendra le chercher au plus vite.
Mais qu’autrement, et s’il egare encore,
Il entendra les accens de son cor,
Et qu’a ce bruit qui peindra sa detresse
De lui repondre il faundra qu’il s’empresse;
Par ce moyen ils ce retouveront
Facilement, et puis dans la clairiere
Tant bien que mal jusqu;au jour dormiront
Sur un lit frais de mousse et de fougere.
S’orientant une derniere fois,
Il part enfin, et pour sortir du bois,
Trouve bientot une facile issue.
Non loin de la se presente a sa vue
Chateau suberbe et bien illumine
Et qui plus est, selon le tems orne
De bastions, de creneux, de tourelles,
D’un pont-levis, et deux sentimelles,
Sir Olivier alors se voit force
De s’arreter assez embarrasse.
Pour penetrer en ce riant asile
Qui cependant a son corps harasse
Semble promettre un repos bien utile,
Quand, prevenant son desir empresse,
Le pont-levis soudain s’est abaisse
Et lui presente un passage facile.
Il le franchit en brave chevalier,
Puis s’avancant vers la porte qui s’ouvre,
Entre sans craite et devant lui decouvre
Sous le perron un superde escalier.
A son Oreille alors se fait ebten
Une musigue harmonieurse et tender
Qui le Guidant parmi vingt corridors,
Conduit ses pas vers un salon immense
Ou l’art, le luxe et la magnificence
Ont a l’ebvi deploye leurs tresors.
Sur on sofa, de femmes entouree,
La chatelaine elegamment paree
Nonchalamment ecoutait leurs accords.
Jeune et joulie etait la chatelaine
Non pas pourtant une de ces beauties
Au profil grec, a la taille de Reine,
Qui surprenant nos regards enchantes,
Semblent nous dire en leur fierte hautaine:
“De tous les coeurs je suis la souveraine,
“Inclinez-vous devant mes volontes!..”
Mais au contraire une brune piquante,
Aux cheveux noirs, au front brilliant et pur,
Au nez en l’air, a la bouche riante,
Aux long cils noirs couvrant des yeux d’azur.
A ses regards a peine se presente
Le Chevalier que, s’avancantt soudain
En souriant elle lui tend la main,
Et, d’une voix don’t la douceur enchante:
Salut, dit-elle, au brave Paladin
Qu’aupres de nous conduit sa course errante,
Et qui peut-etre a perdu son chemin…
Plus tard sans doute il nous fera connaitre
Son nom, son rang, le lieu qui l’a vu naitre,
Mais que d’abord il soit le bien venu
Dans ce chateau. – D’Olivier peut-etre
Le nom, deja jusqu’a vous parvenu
Ne vous est pas tout a fait inconnu.
– Eh!.. des preux vous series ce modele
A la beaute comme a l’honneur fidele
Et don’t le front amourrier
Ceint a la fois le myrthe et le laurier;
Que je rends grace au ciel qui vous amene!
Entrez seigneur. – Charmante Chatelaine,
Je ne puis, repondit Oliver,
Gar egare dans la foret prochaine,
J’ai pres d’ici laisse mon ecuyer
En engageant ma foi de chevalier
De revenir pour le tirer de peine.
Tous deux bientot nous serons de retour,
Mais permettez que d’abord je vous quitte…
–Ce soin est-il seul qui vous agite,
Beau Paladin, dit la dame a son tour?
Ces bois n’ont point une seule avenue
Qui pour mes gens soit restee inconnue,
De le chercher ils vont prendre le soin,
Tandis que vous, assis a cette table,
Vous trouveres unreaps delectable
Et le repos don’t vous avez besoin.
Sir Olivier se laisse enfin seduire,
Consent a tout et dans son couer admire
Avec quells soins et quelle amenite
En son palais cette nouvelle Armide (1)
Envers les preux que le hazard y guide,
Remplit les lois de l’hospitalite.
Avec Plaisir alors il s’abandonne
A l’ascendant qu’exerce sa beaute
Et, sur un trone assis a son cote,
Il fait honneur au festin qu’on lui donne,
Sans remarquer qu’autour de lui personne
N’a pronounce le Benedicite!...
En d’autres tems une faute semblable
Aurait ouvert les yeux du Paladin
Et reparant cet oubli deplarable
Avec ferveur il eut rempli soudain
Le saint devoir commis au chapelain.
Mais tout entire a l’amoureuse ivresse
Que dans son Coeur l’aimable enchanteresse
Sut allumer d’un regard de ses yeux,
De son salut le desir precieux
N’est plus celui qui maintenant le presse
Gar sur la terre aupres de sa maitresse
Faible mortel peur oublier les cieux!..
La chatelaine apercoit avec joie
L’effet heureux de ses charmes puissans
Et refoutant de perdre encore sa proie,
Veut doubler le trouble de ses sens,
Qu’au son du luth, retombant en cadence,
De vingt beauties les cercles amoureux
Viennent soudain, folatrant autour d’eux,
Les enivrer du Plaisir de la danse.
Vous auriez cru, si present a ces jeux,
Vous eussiez vu leurs cohcohortsgeres,
Etre introduit danss ce palais fameux
Ou des sultans les amours ephemeres
Vont rassemblant de jeunes bayaderes
Pour reveiller leurs desirs paresseux.
Le chevalier en son Coeur sent eclore
A cet aspect tous les feux de l’amour.
D’un oeil ardent il les suit, les devore,
Lorsqu’a leurs jeux se melent a son tour,
Soudain s’avance un jeune Troubadour.
Sur le velours de sa togue elegante
Que pare encore une plume ondoyante,
Brille a son front une cigale d’or.
Chacun se tait et, lui, pregnant sa lyre,
Chante ses vers, enfans de son delire,
En preludant par un brilliant accord.
Vous qui du matin de la vie
Respirez les legers parfums,
Suivez l’amour qui vous convie,
Fuyez les sages importuns.
Groyez-moi, le Bonheur dispose
Ici-bas de bien peu d’instants
Car le Plaisir est une rose
Qui ne se cueille qu’au printemps.
Dans les combats cherchant la gloire
A tous les ages le Guerrier
Recoit des mains de la Victoire
Une couronne de laurier;
Mais celle que l’amour compose
Ne sied point a des cheveux blancs,
Car le Plaisir est une rose
Qui ne se cueille qu’au printemps.
Du cygnet, au moment qu’il expire,
Le chant est plus melodieux
Le poete meurt et sa lyre
Soupire de tristes adieux…
Mais pour doux verso ou tendre prose
Il n’est qu’un age, il b’est qu’un temps,
Car le Plaisir est une rose
Qui ne se cueille qu’au printemps.
Vous don’t une amoureuse ivresse.
Subjugue le Coeur enchante,
Videz aux mains de la jeunesse
La coupe de la volupte.
Telle est la loi que nous impose
Un philosophe de vingt ans;
Car le Plaisir est une rose
Qui ne se cueille qu’au printemps.
Pendant ce tems, pres de la chatelaine,
Sir Olivier, de Bonheur transporte,
Lui racontait son amoureuse peine;
En rougissant, elle de son cote
Compatissait a son tender martyre,
A ses baisers abandonnait ses mains,
Et, sans pitie retoublant son delire,
Le poignardait de coups d’oeil assassins!..
Au point heureux ou son Coeur le desire,
La dame enfin pensant l’avoir conduit,
En se levant fain un signe et s’enfuit,
Mais en fuyant jette un dernier sourire;
Notre feros la devine et la suit.
La chatelaine, ainsi qu’une silpfide,
Legerement glisse en mille detours,
Le Preux, a qui le desir sert de guide,
Ne la joint pas… mais la poursuit toujours!
Dans un boudoir enfin elle s’arrete,
L’heureux Guerrier y suit bientot ded pas…
Ses yeux mourans presagent sa defaite,
Et son amant la presse entre ses bras…
Lors saisissant une coupe elefante
Don’t un or pur enrichit les contours,
Et que remplit une liqueur brillante,
Recois ce don que ma main te presente,
Dit-elle, et bois a de longues amours!..
Pouvre Olivier!.. Cette coupe perfide
Contient peut-etre un breuvage assassin
Et cependant je vois ta bouche avide
Prete a verser le philtre dans ton sein.
Pauvre Olivier!.. il e nest tems encore,
Mais non… ta bouche a touche le poison.
Soudain d’un coq la voix Claire et sonore
Rend a ton Coeur un ;clair de raison!..
Il se souvient du moment ou Saint-Pierre
Trahit son Dieu qu’il renia trois fois;
Et murmurant une courte priere,
Le Paladin fit un signe de croix.
Au meme instant, Palais et Chatelaine,
Tout disparait aux regards d’Olivier,
La foudre eclate et le preux chevalier
Cede au pouvoir d’une force soudaine,
Recoit un choc subit et singulier
Et se retrouve en la foret prochaine,
La coupe en main, pres de l’antique chebe
Ou l’attendait son fidele ecuyer.
ПЕРЕВОД:
Народные традиции
Как только лягут наземь крылья ночи,
И тени от дерев не различают очи,
Не добрый дух во тьме свой тёмный пир творит
И дабы избежать превратностей судьбы,
И уберечь себя от зла и ворожбы, -
Пришла пора молитв…
Виктор Гюго
«…То были рыцарства златые времена
Галантности любовь была полна.
В эскорты при особах шли служить
Ценились и обет и слово чести.
Не ханжества не ведали, не лжи
Служили не из гордости и лести, -
По зову сердца, по велению души.
И каждый ратник явно был влюблён
По воле случая сражённый красотой.
Он юной девой будучи пленён,
Скреплял помолвку клятвою святой.
Когда ж в сраженья уходил он налегке
То в дар ему платок несла она
С заветной вышивкой в укромном уголке:
Ну, что-то вроде бы того: «Люблю… верна»
Из бывших доблестных, без лишнего притворства
Не чувствую в текущий день моста:
Нет благородству в обществе потворства,
Но есть сомненья в святости Христа.
Благочестиво с искренним упорством
Клянусь не лгут ни сердце, ни уста,-
Храню в душе канонов* первородство.
Теперь, друзья мои, когда леса у нас
Избавясь от листвы, готовы под снега
Вы просите меня продолжить мой рассказ
И речь пойдёт опять о давних временах.
Историю теперь хочу вам подарить
О рыцаре одном, о благородстве, чести
Правдивости её кто хочет возразить,
Тогда о Валуа в ином прочтите месте.
… Оставив своего парадного коня,
С победой только что вернувшийся с турнира,
Сир Оливер один гулял на склоне дня.
О милой размышлял. Блаженный и счастливый.
Примерно же о том мечтал оруженосец, -
О славе, о любви, что теплится в груди.
Об Оливере он, забыл в тот час и вовсе
Не ведая ещё, куда вели пути.
Иль уводили прочь? - коварнейший вопросец…
Так бродят по лесам, довольные вполне,
Два юноши в мечтах, о будущем своём
В тени густых ветвей, в близи Вилле;р-Котре;*,
Не одиноко им не вместе, не вдвоём,
А кущи те полны и духов и чертей.
Лукавы и хитры волшебник и злодей
Властители от тьмы , от Люцифера рать.
Коварство и обман в основе их затей,
Что рыцарей и дев способны убивать.
Несчастен, кто попал в расставленную сеть
Никак зловещих сил ему не одолеть.
Изящно и хитро; обставят простаков,
И в замке по сему не встретиться им вновь.
Худое ремесло, сулит герою смерть.
А цель у тьмы одна - лишь жертвенная кровь.
Пусть юный рыцарь ты, иль де;вица в ночи;
На страже должен быть в таинственном лесу,
12-ть лишь пробьёт полночною порой,
И тихо пастурель* в чащобе зазвучит
То милый трубадур с пастушкою молодой
По виду: добрый нрав и речи горячи.
Не смей бесед вести, не зарься на красу,
На морок лестных слов - молитвы, знай, шепчи,
Поскольку пары той, чернее ночи – суть.
Я мог бы привести здесь не один пример
О нечисти лесной, прине;сшей много мук.
Вернёмся же к парням от злыдней и химер,
Они, попав в беду не опустили рук.
Итак, по одному по тропам разбрелись
Всё дальше уходя в тенистый лес густой.
И в одночасье их одна настигла мысль,
Тревожно зазвенев натянутой струной.
Вначале прозвучал из уст презренья смех,
А следом взгляд вокруг в сомнения поверг:
Кромешной ночи тьма, в ней не видать не зги
Теперь хоть вой, хоть плачь, - дороги след пропал...
А путь давно похож на ведьмины круги.
Вот только ж под ногой вперёд вела тропа…
Блуждают час, другой, всё дальше уходя
Надеются, что след отыщется к жилью,
Но тайну лес хранит, заблудших не щадя,
Старания сводя практически к нулю.
Нет, не до смеха им в ночной лихой глуши.
Растерянность и страх улыбки стёрли с губ
Полночный пробил час и надо бы спешить
Вдруг из глухих чащоб невнятный слышен шум.
С какой же стороны те звуки донесло?..
Прочь ветер уносил безжалостным крылом
Решимости следы… Но что за чудеса?
Дух боевой воспрял и сердце ожило
Поляну рядом вдруг увидели глаза
Совсем не далеко. На ней ветвистый дуб,
Ступени от земли вверх по стволу бегут
Как-будто бы зовут подняться к облакам.
Сквозь вереск О;ливер за несколько секунд,
Домчал, приник к его раскинутым ветвям.
Коряжист, сучковат, но он его обнял,
Коленями упав в приствольный мягкий грунт
И так наш заблудившийся был рад,
Взбежать наверх на ведая преград.
До первой ветки мигом долетев,
Он насладился лучшей из наград:
Как на ладони - строй ночных дерев.
С вершины сквозь резной узор листвы
Он чётко видит меж ночных стволов.
Вперёд несутся мысли и мечты:
Найти бы монастырь, иль дом вдовы.
Заметить свет окон среди лесов,
Где, верно, будет стол ему и кров.
Отправиться на поиски живых,
Спустившись с дуба юноша готов.
Надеждою ведомый он воспрял.
Вдруг показалось: видит, что искал:
С востока вдалеке сияет свет
К нему-то и проложит он свой след
Наметил направление пути
А мысль уже быстрее ног летит,
Что, если им обоим виден он,
Но с разных на него глядят сторон.
Тогда, когда рассвет застанет нас
И если буду я в лесу ещё в тот час
«Вернуться можно к дубу в свете дня
А верный конь дождётся здесь меня».
Коню он объяснил, что это не побег,
Вернуться обещал, когда найдёт ночлег.
А если уж совсем заблудиться в лесах
То звук его рожка услышит тот в впотьмах.
И чтобы впредь могли увидеться с тобой,
Тогда на этот зов лети, мой друг, стрелой!
Пообещав, коню, что встретятся опять,
И худо-бедно, но
чего таить греха:
Но до рассвета им придётся ныне спать
На ложе,что они соорудят из мха.
В последний раз он взял ориентир
И,попрощавшись,зашагал наш сир.
Немного погодя,совсем недалеко
Он вышел на тропу свободно и легко.
Великолепный замок видит он
Прекрасно повсеместно освещён.
По всем углам на крепостной стене
Есть бастионы, что глядят вовне.
Сир Оливер немало был смущён
Как вкопанный пред замком замер он.
Усталостью измотанное тело
Здесь отдыха достойного хотело.
А мост подъёмный тотчас лёг у ног,
Чтоб до порога тот добраться мог.
Желание его предвосхитив,
Как будто приглашая внутрь войти
Как храбрый рыцарь, Сир идёт вперёд.
Добрался до высокого крыльца,
Вмиг отварилась дверь для молодца,
И лестница ступенями зовёт.
Мелодии приятной слышен звук.
Кто услаждает слух такой игрой?
По коридору комнаты вокруг,
К гостиной направляется герой.
Пред ним не вид, - изящество и вкус
Везде произведения искусств.
Отметил на диванах женщин стайку,
Беседой развлекающих хозяйку.
Следя за разговором не спеша,
Юна она была и хороша.
И ни одной из спутниц не сравнится
Ни в профиль греческий, ни в сказочный анфас
С той красотой, что может только снится
И простотою поражает нас.
Сиянием лазурных чистых глаз,
В чудесных приопущенных ресницах.
Высокий чистый лоб, курносый носик
Вам приговор немедленно выносит.
«Владычица я всех мужских сердец,
И мне вы покоритесь наконец!»
На рыцаря едва она взглянула,
И сразу ему руку протянула.
- Привет, мой рыцарь! – сладким голоском
Приветствовала воина девица
Что за нужда вас привела в мой дом?
Вы верно умудрились заблудиться?..
Расскажете нам позже без сомненья
Секреты своего происхожденья.
Добром пусть будет встречен ваш визит,
Приятным пребыванием в досуге, -
И… может Оливер, - так имя прозвучит?
Не так уж неизвестны вы в округе.
Здесь слава впереди имён бежит.
- Эх! Доблести и чести образец,
А красоты вам по сердцу венец?
Фасад любви венчают лавр и мирт…
Ну что ж, я небеса благодарю,
За то, что с вами здесь я говорю.
Входите, лорд!- промолвила девица.
-Я не могу, - ответил деве рыцарь, -
Недалеко оставил я коня,
Привязанный в лесу он ждёт меня.
Лететь назад обязан, словно птица.
Оплошность эту я готов исправить,
А потому, позвольте вас оставить…
- И это всё, что воина тревожит?
Хозяйка рассмеялась, - Но быть может
Вас успокою: тут в лесах окрестных
Нет мест моей охране неизвестных
Они найдут и приведут коня,
Пока вы отдохнёте у меня.
Не вижу в этом больше тем для спора, -
И Оливер поддался уговорам.
Любезностью сражённый и заботой,
Душевной новоявленной Армиды*
К забредшему случайностью планиды, -
Гостеприимство явлено охотно.
И ослеплённый юной красотой
Сдаётся окончательно герой.
На троне на пиру он в свой черёд,
Гостям в ответ являет свой почёт.
Открытою и чистою душой,
Он упускает странное явленье.
Не замечая, что вокруг него
Никто не произнёс Благословленья!..
Другой-то раз подобная оплошность
Глаза б открыла, в чувства привела,
И всё б ещё исправить было можно,
Да вот влюблённость верх над ним взяла.
Хмельной угар и страстью упоенье,-
Что чародейка в сердце разожгла.
Сумев одним лишь взглядом поразить,
И утопить в огне переживаний,
Подав надежды зыбкой в руки нить, -
А слабый смертный - раб своих желаний,
Хоть небеса боится позабыть.
И радостно весь замок отмечал
Могущество и силу женских чар.
Удерживать внимание добычи,
Удвоить хочет срасти пылкий жар:
Танцовщиц преподносит гостю в дар.
Под звуки лютни, в ритме мелодичном
Чаруя взор, те высыпали вкруг
Веселием владея безгранично.
Движенья тел и рук, улыбки губ,-
Вы б видели их яркий чудный круг
Как будто баядерок*сам султан
Любовью одержимый мимолётной
Здесь во дворце собрал из разных стран
Для пробужденья страсти беззаботной.
И рыцаря окутал сей дурман.
Зелёный свет ему зажгла любовь
И в жилах храбреца вскипает кровь.
Но танцев затихает ураган.
И трубадур весь в бархате выходит
На шляпе развевается перо
Он благороден, вроде, по природе, -
Цикадой золотой украшен лоб.
Смолкает зал, он песнь свою заводит.
В горячечном бреду даёт совет,
Тем, кто встречает юности рассвет,
На зов любви стремиться непременно:
Ведь жизнь так быстротечна, переменна,
Бежать советов нудных мудрецов, -
Не часто счастье шлёт к тебе гонцов.
И молодость… она почти мгновенна…
А удовольствие, как розовый бутон,
И лишь весною расцветает он.
Отвагой добывается в сраженьях
Честь воина, любого поколенья
И примет лишь достойнейший храбрец
Из рук победы лавровый венец.
Давно известна доблести цена:
Безжалостная к юным седина.
А удовольствие, как розовый бутон,
И лишь весною расцветает он.
Так, песни лебединой минуэт,
Не беспределен в стройности звучанья,
Когда предвидит смерть певец-поэт
Печаль исторгнет лира на прощанье.
У прозы жизни простенький сюжет:
Всего то, - ход времён, теченье лет,
А удовольствие, как розовый бутон,
И лишь весною расцветает он.
О миг любви, восторженный, пьянящий,
Он как волшебный сладкий дивный сон!
Ловить момент во времени скользящий,
В том только признавать успех, и счастье,-
Таков повесы юного закон:
Всё в жизни мерить чашей сладострастья,-
Ведь удовольствие, как розовый бутон,
И может сорванным быть лишь весною он.
Тем временем, веселье продолжалось
Сир Оливер от счастья сам не свой,
Отдался пылкой страсти с головой,
Она ж в ответ румянцем прикрывалась.
Он нежно целовал её запястья,
Неся при этом несусветный бред,
Мечтая о заветном миге счастья.
В глазах его пылал надежды свет,
Взаимности искал, ответной страсти.
Нашла и дама выход подходящий,
Метнулась прочь, улыбкой одарив,
Той самой, и желанной и манящей, -
Любовных мук удвоившей прилив.
Он принял этот жест за откровенье,
И следовал за нею до дверей.
Ориентир – желанье, вожделенье…
Не догоняй… О! лишь стремись за ней!
И вот они достигли будуара,
Из общей залы скрывшаяся пара.
И рыцаря воинственный запал
Сульфиде* пораженье предвещал,-
В объятьях сжал её, томясь от жара…
- Возьми же чашу, полную вина
Не контур золотой - её цена,
- Прими из рук моих, и пей до дна
То вечности в любви достойный знак!
Стой, Оливер! Коварным может быть
Напиток, наполняющий бокал
Но разве же его остановить?
Так жадно к краю кубка он припал.
О бедный Оливер! Остановись у кромки!
Не пей же яд хотя бы до конца…
Крик петуха! И голос чистый, звонкий,
Как вспышка, образумил молодца!..
Он вспомнил, что когда-то и Сен-Пьер
Отрёкшись трижды, тоже предал Бога…
Молитвой защищаясь от химер,
Шептал усердно, истового и строго.
…Тем временем растаяли как дым
Дворец с хозяйкой, гости, будуар…
Лишь молния сверкнувшая над ним,
Да шока оглушающий удар.
Едва не помутившийся рассудок.
Рука сжимает крепко древний кубок…
И верный конь у дуба ждать устал…
**Валуа; —ветвь Капетингов, правившая с 1328 по 1589 гг. Вела происхождение от графа Карла де Валуа (1270 - 1325), брата Филиппа IV Красивого, которому в 1284 г. предоставили в апанаж одноименное графство.
**Виллер-Котре - В 1214 году графство Валуа, на территории которого находился Виллер-Котре, стало собственностью короны, и король Филипп III передал его своему сыну Карлу, вошедшему в историю как граф Валуа. Карл Валуа перестроил и украсил замок так, что современники стали говорить о нем с восхищением.
*ПАСТУРЕЛЬ - жанр средневековой куртуазной поэзии и музыки, рыцарский вариант античной буколики.
Непосредств. предшественница пасторали Нового времени, Пастурель имеет как фольклорные, так и литературные корни. Как правило, строится в виде диалога (рыцарь домогается любви сельской красавицы). Наибольшее распространение в Европе получила в XII-XIV века, прежде всего у прованских трубадуров и французских труверов. Первое упоминание о пастурели связано с именем трубадура Серкамона (1-я половина XII века), наиболее ранний из сохранившихся образцов поэзии и музыки пастурель принадлежит его ученику Маркабрю («Однажды у изгороди повстречал я пастушку», середина XII века).
**Армида — один из самых поэтичных женских образов в поэме «Освобождённый Иерусалим» Торквато Тассо написанной на основе исторических событий Первого крестового похода.
**Баядерки — это особенный класс индийских женщин, назначение которых петь и танцевать перед пагодами.
**Сильфида — вольная мечта, поэтическая фантазия, материализовавшаяся в образе крылатой девы, укротительницы воздушных потоков.
Глава 11. Крёстное знамение. стр.61-71