Городская весна сырая, неуютная. Комаровские озёра, как по расписанию, разлились. Надолго. Пока высушит их солнце, зеленеть примутся. А люди на жёрдочках тесниться станут. Недалеко ходить – вот ещё одна заводь, Хмельницкая – гусей выводить. Всё утопило. Бурлит все окраины. Ручьи несутся, пластаются с землёй. Да и снег, что лежал, осел, состарился враз. Его уж и помяли, и заездили. Чуть задаст вечерний морозец – и дорога на себя не похожа.
Но щедра весна! Теплом пахнет. Небо какое синеокое! Глаз не отвести. Этюдник в горсть – и пиши с натуры. Иную картину на чердак отправишь, только не эту. Спеши, знай: уж больно недолог весенний пейзаж. Завтра в лицо не узнаешь свой двор и родную улицу. У каждого дня в припасе краски. Всё оживлённее охра домов, всё насыщеннее киноварь заборов, всё роскошнее сама земля.
Очистится, умоется она громами и ливнями – и примется цветные ковры выстилать. А до чего мягкие, душистые, красивые! Тут тебе и бледно-розовые кошачьи лапки, и едва приметные, бледные пирамидки заячьего уха. В сторонке лиловые кисти петушиных сапожек, и остроносый медвежий лук, и шикарный лисий хвост. Поползёт, цепляясь шнурками стебельков, куриная слепота. Благодать!