Здесь и камни, и птицы, и люди иного сорта -
девять граммов во взгляде…. косая саже’нь в плечах.
И никто из безумцев крылатой, морской когорты
ради чьих-то баркасов не станет стихом мельчать.
Мы своё не упустим,
/ но даже не в этом дело /
нам чужого не надо - с чужим лишь долги плодить.
Просто греет рубаха, которая ближе к телу.
Ну а, если не греет, то смысл её носить?
Лучше кутаться в ливни, срастаться с ветрами кожей,
забывая укрыться в брезентовый капюшон.
Это право счастливых -
быть выше, сильней, моложе
не в сравнении с кем то, а с прежней своей душой.
Лучше ярость штормов, чем невнятная нежность суши,
что фильтруя признания, цедит слова любви
и на привязи держит
/ как будто на всякий случай /
у причалов речных океанские корабли.
Но случается день -
………………..и они обрывают цепи
и уносятся в море на всех парусах - / адью! /
исчезая в тумане и в первых лучах рассвета -
совершенно не важно - на север ли…запад….юг…
Только личный радар,
только внутренний чуткий компас
задаёт направление каждой большой мечте…
Разрезает волну, как ножом, винтовая лопасть -
отсекая на раз
всё, что стало не той….. не тем…
Жизнь и так коротка,
чтоб сбываться в чужих форматах,
как в прокрустово ложе вгоняя свою строку.
Но душа неизбежно выходит в большой фарватер
ради главных дорог и людей на своём веку…
Ну а здесь даже птицы какой-то иной породы…
а мерилом всему -
безрассудный слепой полёт.
Я смотрю в твою душу - и ком подступает к горлу...
и теплеют ладони,
………………..и сердце в груди поёт…
И мне хочется славить любое твоё движенье,
твой мальчишеский юмор,
……………..где вечно хохмит матрос,
ибо внутренний компас не справился с притяженьем
и магнитною стрелкой к улыбке твоей прирос,
к этим мудрым рукам,
к этим милым чертям во взгляде,
к черноморскому ветру, что солнечно льнёт к вискам,
к смуглоликой открытости,
к сбившимся мокрым прядям
и к рубахе твоей, что вдруг стала мне так близка.