КУЗЬКИНА МАТЬ
«Мне не нравится сегодняшняя политика государства в отношении своего народа, но ещё больше меня раздражает, когда те же самые люди, которые когда-то служили идеалам коммунизма, но переметнулись в стан капиталистического врага, теперь, переодевшись в волчью шкуру, хают и призирают своего президента.
Мы-то с вами маленькие люди, нам можно говорить, что думаем. А вот им, надевшим погоны и принявшим присягу или усевшимся в чиновничье кресло, разве можно поливать грязью, того, кому служишь, с чьих рук кормишься. Зачем вы саботируете развитие страны, провоцируя на ответную реакцию народ. Вы же добились, чего хотели, поимели народ, поимели советскую власть, даже вожака в 96 году, сами себе назначили, так чего же вам ещё надо.
Почему не ползёте, поджав хвост, в капиталистическое будущее или совесть мешает, и плеть громко свистит. Что притихли или захотелось назад, в социализм. Так, что же вы все эти тридцать лет грызли и унижали раненного красного «зверя». Увидели, что не добили, напугавшись протестов, разоблачений и наказаний, решили снова сменить окрас, скинув серые шкуры вновь облачиться в красные кафтаны. Вы потеряли свой билет в светлое будущее, став угнетателями народа России, теперь вас туда не возьмут. А автобус, вот, он уже на подходе, осталось каких-то несколько месяцев подождать и он уйдёт. Кайтесь пока, просите пощады у народа».
С таким обращением к гражданам маленькой умирающей деревни Кузькино обратился последний коммунист, некогда процветающего колхоза, Кузьма Кузьмич. Он не приглашал ни прессу, ни телевидение, просто с помощью своих внуков собрал в своей ограде всех оставшихся в живых, после смерча девяностых односельчан. А так как в деревне Кузьмич слыл затейником и балагуром, пришли все, только заболевшая Петиха отправила за себя внука – Петруху.
Кузьмич вышел на своё шикарное крыльцо и без бумажки, и приветственной речи, просто, по-деревенски, жестикулируя руками сказал всё, что думал о происходящем в стране. Людям речь Кузьмича понравилась, всё-таки какое-никакое развлечение, в их богом забытой, деревне. Ни школы, ни клуба нет уже лет двадцать, а интернет, какой там интернет, если даже телевизор перестал работать после цифровизации телевидения. А дед Кузьмич был продвинутым стариком, ему внуки купили компьютер, этакую чудо- машинку, где можно не только смотреть кино и новости, но и писать письма своим родственникам в город, а иногда даже разговаривать по скайпу, ну дорого, конечно, по этому модему, а что делать, нужно соответствовать.
Поэтому все присутствующие, поняв, не поняв о чём говорил Кузьмич, как только он замолчал, начали дружно хлопать, а одна старушка раннее влюблённая в сегодняшнего оратора, даже попыталась свистнуть, засунув три пальца в свой беззубый рот. Кузьмич, вдохновлённый такой бурной реакцией на своё выступление и чуть не расплакавшись, даже назначил день и время, когда вновь состоится деревенское ток-шоу.
И всё бы ничего, люди послушали бы и разошлись, но внук Петихи, приехавший из города навестить свою захворавшую бабушку, возьми, да и сними всё это на телефон, а по возвращению домой подработав и подчистив видео, выложил его в интернет. Тысячи лайков и сотни комментариев, в том числе и положительные, сделали своё дело, Петихин внук был доволен, а вот Кузьмич, случайно увидевший этот ролик, пришёл в ярость. Он не хотел афишировать своё выступление, тем более проснуться на завтра знаменитым.
Но самое удивительное, что этим дело не закончилось. В следующий раз, в объявленное время сельского схода в ограде Кузьмича, было не протолкнутся, а приусадебная территория напоминала парковку у супермаркета. Съехались, кажется, все близлежащие сёла и прилегающие к Кузькино «города».
-Давай, Кузьмич, крой их в кузькину мать, – как только Кузьмич вышел на крыльцо своего дома, раздалось из толпы.
И Кузьмич начал крыть, а Петруха, внук Петихи, подхватив выкрик из толпы, громко произнёс: «С сегодняшнего дня, наше деревенское ток-шоу, будет называться «Кузькина мать». И делая рекламу своему каналу, видимо на камеру произнёс ещё громче:
- Слушаем и смотрим «Кузькину мать» из деревни Кузькино.
И здесь люди загудели, заговорили, как встревоженный улей, каждому хотелось блеснуть умом и чего-то сказать.
Но Кузьмич, поняв, что поймал волну и люди собрались послушать именно его, поднял вверх руку, как бы успокаивая всех присутствующих, заговорил.
- Я согласен, пусть будет ток-шоу, пусть будет «Кузькина мать», главное, чтобы в пользу людям, а не в угоду сегодняшней власти.
Но тут из толпы, выскочил маленький, щупленький мужичонка в рваной безрукавке и видевшей виды шапке-ушанке, одетой одним ухом вперёд, другим назад. Притопнув и взмахнув своим маленьким кулачком на жилистого, можно сказать не погодам, атлетического телосложения, Кузьмича, как закричит:
-Чем тебе, долговязый, власть-то не угодила? Пенсию повысили, дети работают, в магазинах завались, а он здесь ток-шоу устраивает, и не стыдно тебе власть-то нашу народную позорить, политик грёбаный.
Кузьмич же зная, что этот говорливый дедок из соседней деревни, имея за плечами пять ходок при советской власти, оформляется «заботливыми и работящими» детьми в дом престарелых. Не стал с ним связываться, а, отмахнувшись, как от назойливой мухи продолжил.
-Почему, вы думаете, каждый год горят степи, горят леса!?
И только в толпе кто-то хотел ответить.
Как Кузьмич продолжил:
-Может быть, вы скажете, раньше не горело? Соглашусь, что горело меньше, потому, что детям с малых лет было привито, что природу нужно беречь и сохранять. А что сейчас, может быть и говорят, что нужно беречь, а как сохранять, кто скажет, когда лесовозами и эшелонами наш лес уходит за границу.
Конечно, поджигают не только дети и не столько дети, а те же самые барыги, которые и торгуют нашим лесом.
А почему горят степи и деревни, спросите вы? А потому, что нет и теперь, наверное, никогда не будет колхозов. А ведь только колхозники могли, имея технику и все ресурсы сообща бороться как со степными, так лесными пожарами. Почему лесными, да потому что все прилегающие к деревни леса и леса, находившиеся на землях колхоза были не государственными, а колхозными.
-Одно бла-бла, а где же шоу, вновь подал голос старичок.
-Сейчас будет тебе шоу, стукочёк,- вышел из толпы весь исколотый здоровяк.
-Беспредел,- убегая, заверещал старичок.
Но здоровяк, быстро сообразив, в чём дело, чуть ли не на лету поймал его. Поймал и, приподняв высоко, вновь поставил на ноги.
- Ну, давай, теперь ты рассказывай, - не ты ли прошлый год поджёг у Михалыча в степи копны, а на моего пацана свалил. Мол, раз отец сидел, то и сыну туда же дорога.
- Прости меня, Фёдор! Бес попутал! – Взмолился старичок.
-Бес говоришь, попутал, простить? А тогда, в восьмидесятом, когда ты на своего закадычного друга настучал, подведя его под расстрельную статью, тоже бес попутал.
- Но ведь я же кажный год свечку в церкви за упокой души ставлю.- чуть не плача, извиваясь в руках здоровяка, не ведая, что его снимают на камеру, практически признался в старом преступлении старичок.
- А ты его спросил, коммуниста, нужны ли ему твои свечки?- Тряхнув старичка в последний раз и охлопав ладони, как бы стряхивая с них всю мерзость этого человечка, сплюнул и прежде чем уйти со двора, напоследок сказал, - я ведь все справки про тебя навёл, гнида.
Старичок, сразу почувствовав свободу, засуетился, и как бы желая спрятаться от пронзительных взглядов односельчан, юлой-юлой, но зашёл за Кузьму Кузьмича.
Тот, заметив такую неожиданною лакировку, тут же сделал шаг в сторону, открывая на всеобщее обозрение съёжившегося под его строгим взглядом старичка. И стараясь держать себя в руках, громко произнёс:
-Отец он ему был, а ты мало, что отца под расстрел, так ещё и за сына его взялся – иуда!- а после этих слов как-то тише добавил, - вон, с моего двора, пока зубы не повыхлёстывал!
И тут во дворе началось, мало того, что каждый пытался ударить чуть не ползущего старика, так ещё в его след сыпались разные укоры и упрёки, а одна старушка, обращаясь видимо ко всем, громко спросила:
- А вы помните, как в начале девяностых собирался он в казаки записываться, чтобы нагайкой да шашкой махать, наводя порядок.
-Да, что там казаки, в полицию бегал вступать, когда милицию этим непристойным названием одарили.
Здесь уже не выдержав, заговорил Кузьмич:
-Вот такие-то и служили полицаями при немцах. И в тридцать седьмом они же стучали, выхлопатывая себе привилегии.
А Фёдор, хоть и отбыл срок за драку, но добрым человеком оказался прежде чем совсем уйти обернулся и, покланявшись людям, произнёс:
- Простите меня, люди, не держите зла, что сорвал вам такое мероприятие.
Но люди и не думали держать на Федора зла, ведь не каждый день в захудалой деревушке увидишь и услышишь такое.
А правда, ведь она такая штука, что рано или поздно вылезет наружу и уже тогда, справедливое возмездие всех настигнет, вот тогда-то и спросится с каждого по делам энным.
11.12.20
До встречи у Кузьмича.