В начале 60-х я жила в Воронеже и работала в библиотеке Воронежского гос. университета (ВГУ) на должности зав. читальным залом. Директор библиотеки Вероника Александровна Павлова, молодая тридцатилетняя красавица, приняла живое горячее участие в устройстве моего быта и меня, ещё недавнюю студентку, поселила в студенческое общежитие университета. По существу, моё воронежское общежитие ничем не отличалось от моего питерского студенческого общежития на Васильевском острове.
Те же четыре девчонки в комнате, те же разговоры, те же увлечения, те же заботы. Только у меня не было уже забот о зачётах, экзаменах, сессиях. Но ведь все молодые, незамужние, а тут как-то зашёл разговор о таинственной цыганке Тамаре, которая и живёт тут же в Воронеже и гадает на картах таро. Из нашей комнаты Зина и Наташа так заинтересовались гадалкой, что уже разузнали её адрес.
- Давайте съездим! - воскликнула однажды Зина.
- Давайте!- поддержала её Наташа, - Ведь интересно, судьбу предсказывает!
- Люда! Поедешь с нами? - спросили меня.
- Ой! Я поеду! Это же чудо! - загорелась и я.
Назавтра же мы и поехали втроём с Зиной и Наташей. И вот ранние зимние сумерки. Мы стоим перед калиткой обычного небольшого домика где-то на окраине Воронежа. Все его окна освещены, значит, хозяйка дома. Никакая собачка не лает. Тихо. Мы толкнули калитку, она оказалась не закрыта. Прошли к крыльцу, постучались. Открыла женщина.
- К Тамаре?
-Да.
- Пройдите в сенцы. Заходите по одному.
Первой пошла Зина. Вышла минут через 15. Второй пошла я. Помню ярко освещённую комнату, плотные шторы на окнах. Посередине стол, накрытый цветной скатертью, за столом сидит цыганка Тамара, полноватая средних лет женщина, темноволосая, смуглая. Перед ней колода карт.
- Присаживайся. Как твоё имя?
- Людмила.
Тамара раскинула карты.Они были не такие, как наши обычные игральные. Вероятно, это и были карты таро.
- Кто у тебя Александр и Нина?
- Это мои родители.
Я уже была в изумлении. Она не могла знать имена моих родителей, мы встретились впервые!
- Мария... Очень важный человек у тебя. Повлияла на твою судьбу.
Я стала лихорадочно искать Марию в моей жизни, но кроме бабушки Марии больше никакой Марии не было,и я сказала:
Это моя бабушка, но она уже умерла.
- В этом году ты выйдешь замуж. Мужа звать Александр. Вот только он пока не военный, но будет военным какое-то время. Это всё у тебя сбудется уже скоро. А ты мне ещё подарок принесёшь!
Ничего больше не помню, как я вышла от Тамары, о чём меня спрашивали потом Зина и Наташа. Их я ни о чём не спрашивала. Было какое-то потрясение и растерянность.Потом жизнь постепенно вошла в обычную колею, студенческий читальный зал был всегда многолюден. Нас было четверо библиотекарей и все были заняты. Мне так тогда хотелось писать, сочинять стихи, но каждый день была рутинная работа и творчество откладывалось на потом.
При журнале "Подъём" я посещала литкружок, которым руководил поэт Владимир Гордейчев. Иногда читала там свои стихи. Познакомилась с многими из литературной братии: с Олегом Шевченко, Николаем Белянским, Борисом Пичугиным. Был среди них и Саша Грановский, студент строительного института. Он учился уже на последнем
курсе. Вскоре у него уже предстояла защита диплома.
Всегда резкий Олег Шевченко, серьёзный немногословный Коля Белянский, юморной Борька Пичугин и Саша Грановский всегда с какой-то тихой затаённой улыбкой на красивом лице.
Не знаю, не помню, когда я заметила, что Саша как-то грустно подолгу смотрит на меня, не отводя взгляд. Стихов он своих никогда не читал. Но чужие стихи всегда внимательно слушал. Скорей всего он ходил в литкружок за компанию с друзьями Белянским и Пичугиным. Однажды он пошёл меня провожать и мы с ним поговорили. Оказывается, он жил в трёх шагах от моего общежития на улице Энгельса. Квартира Грановских была на Кольцовской вблизи вокзала. Где-то в июне он мне сказал, что без меня не представляет своей жизни. Саша мне нравился. Может быть, мне хотелось заглушить в себе боль той безответной любви к первому Саше? Была такая надежда. 1 августа состоялась наша свадьба в студенческом общежитии. Саша закончил институт и его сразу же взяли в армию. Отслужил год. Мы жили на съёмной квартире. Однажды я уехала в Вологду и осталась там, как потом оказалось на свою беду. Я виновата перед ним и дочерью.
Цыганка Тамара ничего мне не сказала о моей дальнейшей судьбе.Наверное, ей было страшно об этом говорить и она умолчала. Подарка ей я так и не принесла. Её выдворили из Воронежа,как живущую на нетрудовые доходы.
Моя бабушка Мария Семёновна, действительно, оказала сильное влияние на мою судьбу. Она читала мне сказки Пушкина, стихи Некрасова, Никитина, Сурикова. Она читала это наизусть, именно она заронила в мою детскую душу любовь к поэзии.