мои слова добрыми не были никогда,
поклонник вставных челюстей,
твоё тело белее стекла,
иди, помолись на коленях сквозь призму,
невымытой небом Луны,
как добрый монах в шкуре крысы,
летучей мышью взлети…
пусть меняет любовь наречие пепла,
на семи языках костра,
вброд пробирается, спущенный на воду,
перебитый запах огня,
касается стаи крыло мёрзлой моли,
в каплях от яда дождя,
обглоданной вечностью старость приходит,
опарыши выжечь с лица…
мне семнадцать отвергнутых листьев трезубца,
стелили под ноги ошмётки добра,
еретик в капюшоне отъявленной кобры,
прятал сетчатку в фарфоре зрачка,
мимо срывался на стон дикий путник,
морщинила лоб горизонта дорога,
слова мои капали с губ алой кровью,
листья лизали их пылью сугробов…
и вилы следы оставляли на махе,
звенели по строчкам распоротым слогом,
меня не учили живым выбираться,
из вязкой трясины жизни жестокой,
по локти брести на коленных суставах,
как баржи тянуть за собой свои жилы,
слова мои, добрые, кажутся злыми,
но в прихоти сплюнуть их мне не откажешь…