Какая чести часть
ещё цела во мне,
когда такая власть
безумствует в стране?
Державному вранью
потворствуя, терпя,
я честь не сохраню
и погублю себя.
Но стар я стал для драк,
и, Господи, прости, -
уже не знаю как
последнее спасти.
Пером затеять крик,
по-моему, старо.
Перо давно не штык
и даже не перо.
Расплавить свою жизнь
как Славина, в огне?
Но надо чтоб сожглись
не люди, а «оне».
Как Габышев, шаман,
брать на испуг Москву?
Но колдуна обман
противен естеству.
Пути, наверно, есть,
но я не знаю их.
Не сохраняет честь
мою и этот стих.