В кровавый век объединили,
и хлебороба, и стрельца,
но, ошалев, под нож пустили,
обобществлённого тельца.
Освежевали тушку в яме,
ни сна не зная, ни поста,
костяк оставили на память,
от холки бывшей до хвоста.
Зазеленело поле бранное,
зовёт пропавшие стада,
щедра земля обетованная,
да шастает по ней орда…