Удивительно, помню дороги,
Представляю, как ехать по ним...
Мне снится знойный берег Крыма.
На самом деле вижу я,
Как двигаюсь в распадки Сима,
В глазах уральская земля.
Всё в памяти: реки и горы,
Кубани, Азова просторы,
Тамань и солёный Чокрак.
Я еду в Алупку, в Судак.
Миную Байдары, отроги.
Разрушил покой самолёт.
Под шум засыпают в полёте.
Мне видятся снова дороги.
В ночи я пишу эти строки,
Немеют уставшие ноги.
Прошли, очевидно, своё.
Мне помнятся горные тропы
И бедное детство моё.
По крышу в Сибири сугробы,
Сороки, орлы, вороньё...
Походы в пустынную Гоби
В армейской тогда ещё робе.
Зимою в ушанке, в пимах.
А так-то всегда в сапогах.
Чёрт дёрнул тропой идти Грина,
Дорога ведёт в Коктебель,
Волошина где колыбель.
От самого Старого Крыма.
Запомнился тот фестиваль,
Маршрут тот меня подковал.
С поры той семь лет миновало,
Под сорок в долине жара,
И было всего два привала.
В отряде была детвора.
Болели колени и стопы,
Крым был под эгидой укропа.
Нацизма повеял душок.
Цеплялся ко мне "петушок".
Ревнивец тогда самостийной
Меня провоцировать стал,
Бандеровца в нём я признал.
Конфликт был погашен стихийный.
Такой вот возник эпизод:
На море приехал урод.
5 апреля 2021 Х.В.
Прим. "Петушок"-подвыпивший хохол, вмешавшийся в разговор на пляже Коктебеля.
До майдана оставалось полгода.