Удачи, миленький
Похожа наша жизнь на долгий странный сон.
Срок, данный каждому, мы отбываем в нем.
Не все желающие перейдут границу -
В жизнь попадают только те, кто был рожден.
(эпиграф)
Из тысяч толстых и худых, высоких, маленьких;
в пентхаусах, на площадях и на завалинках;
неугомонных и тихонь, раззяв и собранных,
Ее я выбрал - за глаза (такие добрые),
за нежный голос, звонкий смех, на щечках ямочки.
Ее, которую назвать приятно мамочкой.
Вход приоткрыв в земной портал, толкнув несильненько,
сказали мне: «Пора! Лети. Удачи, миленький!»
«Какой ребенок? Я женат. Тебя касаемо,
проблема эта, как и все, вполне решаема».
Бойфренд купюры отсчитал на столик. Далее
она растерянно зашла в дверь абортария…
Анестезия, яркий свет… Врачам плоть вверена…
Кровавый сгусток на поддон… Режим конвейерный…
Профукал я свой номерок, на жизнь мне выданный -
Ее я выбрал, но меня… Она не выбрала…
***
На крыше ДК районного
Бытует кошачье мнение -
на крыше ДК районного
есть острые ощущения,
внизу же тоска зелёная.
Ни капельки не встревоженный,
не думал пугаться даже ты -
уже восемь дублей прожито
и в них артистизма нажито.
Ты можешь со спецэффектами
жесть ската когтями вспарывать,
потом вниз лететь сквозь ветки и
подумать под их ударами:
дождёшься сюда возврата ли
ты, смерть называя бреднями?
Когда жизнь летит девятая,
и если она последняя…
***
Снежинки
Однажды из набрякших облаков
к земле сорвались первые снежинки.
За ручки взявшись, прыгнули легко.
Так… после продолжительной заминки
в атаку на проспекты снег пошел,
на зиму ненароком намекая…
- «Летим! - одна пропела, - Хорошо!»
- «Мы падаем!»,- расстроилась другая.
Одна: «Не зря кружимся мы, резвясь -
пушистый плед земле озябшей нужен!»
Другая: «Ерунда! Нас втопчут в грязь,
бессмысленно умрем в раскисших лужах!»
Снежинкам стало ясно: полный бред -
им быть друг с другом, разногласья остры.
Лететь решили сами по себе…
И каждая парила альбатросом
навстречу неизведанной судьбе.
Уборочным машинам под колёса...
***
Славненький какой
Герой литературный знает,
что он - подопытная мышь.
Весь белый с красными глазами,
ждет, что сегодня учудишь.
Со стрессом может он ужиться,
самоубийцы жизнь проста:
не привыкать ему ложиться
ничком под литерный состав.
На высоте семь тысяч метров,
без парашюта и забот,
под вой турбин, и тягу ветра
покинуть скучный самолет.
Иль на Титаник, на фартовый
успеть, вбежав за пять минут.
На месте Айсберг, все готово -
героя только там и ждут…
И что же ты? А ты сегодня
по волосам его... рукой
погладишь нежно принародно
и скажешь: "славненький какой!
А съешь-ка лучше бублик с маком,
живи, как пожелаешь сам."
И будет он по-детски плакать,
и мазать слезы по щекам...
p.s.
Твоя нечаянная грусть
пусть для героя станет фартом-
он выдохнет немножко пусть!
А завтра? Это будет завтра...
***
Следы – пледатели
Снег небо штлиховал пунктилом
и, попадая в нос, нас злил…
Мы по пликазу командила
челез суглобы в бой ползли…
Боеплипасов маловато,
я поделиться был готов -
Алтемке плотянул гланату,
чтоб ею блосить во влагов…
Нам отступать сегодня поздно,
неужто будет все зазля…
Алтем стонал, что пальцы мёлзнут,
а валежку он потелял…
- Клепись, блаток, близка победа! -
я плокличал.- Влагам капут!
Нам плоделжаться б до обеда,
а после наши подойдут...
Илина Юльевна лукою
взяла меня за волотник,
сказала: это что такое?
(мой пыл бойцовский слазу сник).
-Вы ж на площадке были, Вова…
Искать могла бы вас полдня!
Спасибо снежному поклову -
следы к вам вывели… меня.
***
Прогулка
Из-под трубы мы вышли с подругой на прогулку.
-"Кто первый доберется до той вон… венской булки?
какой-то ты сегодня безрадостный и снулый!",-
подруга пропищала и по стене рванула.
Засеменили лапки по кухонной побелке -
конечно, я не сдался и первый был в тарелке.
А после… вдруг покинул меня Бог тараканий -
схватив поднос с тарелкой, официантка Таня
в зал резво побежала, ведь много там народу.
Я с булкой и эспрессо был тучной даме подан.
У дамы минус восемь и значит ей до фени,
так отчего же визги наполнили кофейню?!
Мне выйти не проблемно из сложных ситуаций -
поджав усы и лапки, могу сгруппироваться
и просто быть изюмом. Но дама с пышным телом
сперва футляр достала, потом очки надела.
Я, чтоб момент неловкий хоть как-нибудь, да скрасить,
приветливо кивнул ей, сказал с почтеньем: "здрасти!"…
Но не прониклась дама хорошим воспитаньем -
совсем не совместимы я и продукт питанья.
Официантке Тане, директору Андрею
кричала: "книгу жалоб подайте мне скорее!"
и на семи страницах там выражала жалость,
что не изюм я вовсе и ей распоказалось…
P.S.
Пять прысков дихлофоса - и нету больше дома,
подруга ждать не стала, она ушла к другому.
Закончилась печально беспечная прогулка -
вот так я исковеркал судьбу дурацкой булкой…
***
Когда будильник заведен на шесть
Когда будильник заведен на шесть,
но в полночь организм уснуть не хочет,
вопрос вселенский: есть или не есть?
терзает очень.
В переворотов долгой череде
постель измять, в метаниях затухнуть,
с кровати встать и, тапочки надев,
пройти на кухню.
Там дверцу холодильника открыть,
окинуть недра полок взглядом зорким.
Достать эклер, пяток копченых крыл
и помидорку.
умять, что Бог послал, за полчаса
и в мойку бросить грязную посуду.
Подумать, что осталась колбаса.
Решить - не буду!
А может, чувство вредное поправ,
набраться сил и в предвкушенье рая
лежать голодным агнцем до утра,
греха не зная.
Поочередно скачущих домой
через плетень (заняться ж больше нечем)
до тысячи седьмой или восьмой
считать овечек.
И, отходя в мир грез, большим сачком
поймать себя на мысли, рвущей крышу:
а ведь из крайних двух бы шашлычок
прекрасный вышел!