На перекрестке парковых дорожек,
Где всё рыжо от конопушек хлебных крошек,
Пернатые подняли гам.
В азарте хватки позабыв про кошек,
Здесь заняты распилом и дележкой
Наследства одиноких старых дам.
На улицах — Венеция.
Асфальты
Едва видны во глубине прибывших вод.
Взгляд беспокойный тщетно ищет средь снегов Реальто,
Смиряет гордый дух наречье «вброд».
Деревья, обносившись холодами, всё же,
Имеют все права сойти за ушлых дожей
(За биенальный вариант их статуй)
И вместе с дожами с их бронзою в века
Врасти ветвями с патиною мха.
Еще бывает, подморозит ближе к ночи,
Но даже здесь во всем весенний стиль:
Ледок опальный хрупок и непрочен,
Как счастье русских книжных героинь.
Всё волгло-волгло
Было долго-долго.
Adieu. Ne reviens pas, прокисший мрак.
Cобрав добро свое нехитрое в дорогу,
Сугробами горбат уходит март.