ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ СКОРЕЙ.
Сорок третий. Погостами путь к Берлину пролёг.
Угасает под соснами от костра уголёк.
Дремлет, рядом с повозкою, после боя солдат -
снится дом под берёзкою, голубой палисад.
Медоносными гроздьями манят липы шмелей.
Закружился над озером лёгкий пух тополей.
Пьют коровы из ерика. Цапля ждёт пескарей.
Плачут ивы у берега:
— Возвращайся скорей!
Серебрятся на солнышке крылья юрких стрекоз.
Трель выводят соловушки о земле, где он рос.
Недозрелые яблоки привлекли пацанят.
Пахнут мята и таволга: на свиданье манят...
"Всем подъём. Построение",— голос ротного строг.
Вновь кровавым свечением озарился восток.
Крестит вслед санитарочка в бой идущих парней.
У иконы огарочек...
— Возвращайтесь скорей!
-----
СТАЛИ ПРОЧНЕЙ.
Алых кровей поле красней —
вспомнился ад.
Тридцать "коней" в чёрной броне.
Горстка солдат
встала скалой.
Над головой пули свистят,
а за спиной город родной,
семьи ребят.
Адская смесь — ярость на спесь.
Мат-перемат:
"Сдохните здесь!"Вздрогнула твердь.
Жарится гад.
Новую цель "маленький шмель"
выбрал и ждёт.
Вспыхнул "коктейль", струйкою в щель —
третий в зачёт.
"Матушка Русь, я не сдаюсь!" —
на ноги встал.
Очередь в грудь и не вдохнуть.
Землю обнял...
Шрамы траншей, зубы "ежей" —
смерти оскал.
Плавит кипрей кости зверей
(ржавый металл).
Алых кровей
розы красней.
Внуки стоят.
Память людей —
стали прочней
в тысячу крат.
-----
БРОШЕНО…
Брошено,
двадцать годков не кошено,
лет пятьдесят не пахано
поле — бурьян сплошной.
Прошлое
скрыто под расторопшею
и васильковым бархатом —
в землю с водой ушло.
Боже мой!
Сколько гостей непрошеных,
злато отнять и яхонты,
шло по Руси родной.
Сложены
вместе с мечами, с ножнами —
все обратились в прах они,
но уцелело зло.
Коршуны
сплетни и слухи ложные
в клювах разносят, страхами
потчуют люд честной.
Вожжами
ждут чтобы Русь стреножили.
Недруги росомахами
смотрят со всех углов.
Розовым
скрыты их цели грозные.
За океаном знахари
варят густой настой.
Плошками
в глотки льют зависть с пошлостью.
В пекло, как пешек шахматных,
гонят стада "ослов".
Строже бы
стать и ударить в рожу им,
чтоб не казалась сахаром
жизнь. Угрожать бедой
можно ли
тем кто, пылая, с кожею
рвал на себе рубаху и
насмерть стоял скалой?
Лошади
скачут в полях, некошеных
лет пятьдесят непаханых,
топчут ковыль седой.
Брошено?
Кажется неухоженным?
Лишь протяните лапу и,
выметем всех метлой!
-----