СКАЗКИ ПРИЗРАКОВ
О любви и смерти из Страны Туманов
сборник рассказов
из серии «Игра в Иную Реальность»
"ТЁМНАЯ БАШНЯ"
3. ТАМ, ГДЕ НАС БОЛЬШЕ НЕТ
Я вхожу в эту комнату. Проклятье! — она снова пуста! Тебя нет… уже который год. Впрочем, как и меня. Ты ушла первой и гораздо раньше. Мы все уходим, не зная, что каждый уходит — в своём собственном направлении.
Я безумно хочу тебя увидеть… Нет, даже не так: мне слишком важно тебя увидеть, поскольку нужно идти дальше, а не получается, поэтому я и возвращаюсь — сюда, ведь никто не подскажет, где ты находишься теперь.
Я всегда попадаю в эту комнату в один и тот же день в прошлом, когда все твои вещи по-прежнему лежат на своих местах. Я не понимаю, что и как поменять, чтобы вернуться чуть раньше! Мне слишком важно увидеться с тобой.
Я подхожу к столу, сажусь в твоё любимое кресло и замечаю на столе листы белой бумаги, на которых что-то написано твоим почерком. Время застыло. Здесь, в этой комнате, в этот день. Который год я пытаюсь попасть в неё хотя бы на день раньше! — до твоего ухода, но каждый раз опаздываю — проклятье!
Я знаю: твои любимые цветы — фиалки — скоро завянут на подоконнике, потому что не смогут пережить разлуки. Ты унесла с собой их дыхание жизни, а моё — нет.
В этом дне всегда закрыто окно, а ведь ты открывала его даже зимой, когда шёл снег. Я подхожу к окну, и у меня — впервые за столько лет! — получается его открыть! Наконец-то! Хоть что-то удалось поменять!!!
Ветер врывается в душное пространство и становится хозяином комнаты. Я сажусь на подоконник.
Серое хмурое небо. Тучи. Холодно. Дождь.
В этом дне всегда идёт проливной дождь. За ним не видно ни двора, ни прохожих, никого и ничего — стена дождя. Небо плачет вместе со мной от того, что всё слишком поздно.
Если бы я знала тогда, что каждый уходит в своём направлении, и, возможно, мы никогда не пересечёмся после… Но теперь я знаю, что произойдёт в следующее мгновение — откроется дверь, и в комнату войдёт маленькая девочка.
Да, она, как и прежде, в 1001-ый раз моих бесконечных возвращений, заходит в комнату.
— Прости! — смущённо произношу я. — Это я открыла окно. Я не хотела тебя напугать!
Девочка подходит к раскрытому окну, и мне становится страшно за неё, я мгновенно захлопываю створку.
— Даже не думай! Нет! Самое страшное в твоей жизни уже произошло.
Я обнимаю её, но она не чувствует моих прикосновений и не слышит моих слов.
И от безысходности и собственной беспомощности с каждым моим возвращением боль лишь многократно усиливается — это боль призрака, который не может ни переписать далёкое прошлое, ни утешить себя в нём, ни найти того, кого он потерял, чтобы сказать ему самое главное и… чрезмерно простое, но почему-то так и не произнесённое вовремя:
«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»
1988—89