Я так далёк от модных менестрелей,
чей слог погряз в слащавой пестроте,
они дары небесной цитадели
в подругах ищут, в праздной суете.
Строчат ночами пламенные оды,
о шёлке губ и мраморных плечах,
реке любви в которой нету брода,
и свете звёзд в фиалковых очах.
В моих стихах нет места красноречью,
и каждый раз ловя любимой взгляд,
в глазах я вижу душу, но не свечи,
что в тёмном небе золотом горят.
Пускай другие публику уважут,
я музу не бросаю на продажу.
So is it not with me as with that Muse
Stirr'd by a painted beauty to his verse,
Who heaven itself for ornament doth use
And every fair with his fair doth rehearse
Making a couplement of proud compare,
With sun and moon, with earth and sea's rich gems,
With April's first-born flowers, and all things rare
That heaven's air in this huge rondure hems.
O' let me, true in love, but truly write,
And then believe me, my love is as fair
As any mother's child, though not so bright
As those gold candles fix'd in heaven's air:
Let them say more than like of hearsay well;
I will not praise that purpose not to sell.