Ясно всё было для меня, прискорбно...
Как бы настал справедливый удел,
Но ведь Владыке всегда всё возможно,
Даже расчёт когда с нами поспел.
Я отошёл от печального ложа,
От мертвеца пока что, живого:
Как-то безмолвны, смотрящего глаза,
Мутные в ширь из орбит в даль глядят.
Видно, последний несчастья опыт
Этот духовный, как криз, распалял.
Дико в оттенках весь в красно багровых
Труп перед зрителем тихо лежал.
Нет тут вопросов. Решение врач
Близким всем людям своё уж сказал.
Горше горя — состоянье в сто крат,
Когда нам людям приходится лгать.
Было тогда затруднительно мне
Сей изменить приговор врачей.
Да кто же сможет помочь больному
Кроме Всевышнего нашего Бога!
А я единственно сделать могу сейчас...
Это всех соседей, родных тут призвать
За старика, умирающего помолиться,
Чтобы Святых Тайн он смог приобщиться.
Промысла Бога пути неисповедимы,
Он же Премудрый Творец невидимый!
Обогатит людей нищих, убожит богатых,
Бог воскрешает и мёртвых по вере нашей.
Другое дело, представиться нам как?
Будет и рано, и поздно... Не миновать!
А вместо вредных рыданий и воплей
Лучше молитесь усерднее Богу.
Чтоб удостоил его бы по крайней мере
Истинно праведной по милости смерти.
Боже ему разрешит и язык для моления,
Чтоб идти в вечность с напутствием верных.
«Правда, спасенье ведь нашей души
Вот что дороже всего человеку, —
Рассуждал вслед за мной его сын, —
Если отца настолько трудна болезнь.
Похлопочи, уж, пожалуйста завтра,
Чтоб отслужить обедню заздравную
Вдруг и пошлёт Бог лёгкость на благо,
Чтоб причаститься больной смог явно.»
Я подивился большой перемене,
Стойкости духа от здравого чувства
Твёрдого и спокойного суждения,
Но плачь семейных вновь рвался сквозь узы.
От всех душевных волнений людей
Возник поток слёз и даже соседей,
Плачущих вновь успокоил, сказав им всем,
Что хочу отпеть в их доме молебен.
На том расстался со скорбным семейством,
Поздно уж ночью вернулся в свой дом;
Завтра же будет мудрее, чем вечер,
Будем надеется, Бог милость пошлёт!